Смерть по высшим расценкам - [22]

— Разумно, — согласился Павел. — Интересно, почему попытка не прошла?

— Ничего не могу сказать по этому поводу, полная тьма. Я знал людей, которые пытались его похитить, это были очень крепкие ребята, и почему у них все сорвалось, пока понять трудно. Но дело не в этом, а в том, что, когда Радич вчера передал мне ваш разговор с Джоном, я, во-первых, всерьез испугался за него, а во-вторых, понял, что мне нужно с вами поговорить.

— Федор Андреевич, я перед вами.

— Вижу, что передо мной. Значит, Паша, я очень хорошо знаю, что собой представляет Косой. Одно из главных его качеств — осторожность, он никогда не полезет в пекло просто так, ради развлечения или из-за пустяка. Поэтому то, что он вчера практически в самом центре Нью-Йорка обстрелял Джона, говорит о том, что ему ну просто кровь из носу нужно было убить вашего друга. Вы согласны?

— Согласен.

— А теперь подумаем, что такого важного может стоять для Косого, крупнейшего авторитета и мультимиллионера, за Джоном?

— Не знаю. Пока я не вижу ничего, что может для него за ним стоять.

— Вот именно. Но что-то стоит, это точно. И единственный человек, который может понять, что за этим стоит, — это вы. Сами понимаете, моя контора заниматься этим не может и не будет, остается Джон, но Джон американец; он не вырос в России, не понимает русской ментальности и один просто не совладает с Косым. У вас же есть шанс, да еще очень хороший повод — вы выручаете Джона, своего друга, попавшего в беду. И если в процессе работы вам удастся найти доказательства хотя бы одного убийства, которое стоит за Косым, его экстрадируют в Россию. Ну а если попутно вы попытаетесь выяснить, что к попытке похищения Косого ФСБ не имеет никакого отношения, американцы никоим образом не смогут к этому придраться.

— Возможно. Федор Андреевич, надеюсь, ваша контора тоже не сможет к этому придраться, если я выясню что-то не то, чего вы от меня ждете?

— Паша… — Свирин склонил голову набок, так, будто увидел в лице Павла нечто очень интересное. — Вы просто невозможный человек.

— Я не невозможный человек, просто предупреждаю: я совсем не обязан таскать каштаны из огня голыми руками, чтобы спасти честь вашей конторы.

— Никто и не просит вас это делать. Честь нашей конторы спасать не нужно, потому что ее при всем желании уже не спасешь. Просто если вы найдете хоть что-то, что докажет, что к попытке похищения Косого ФСБ не имеет никакого отношения, — вы окажете услугу мне, лично мне, Федору Свирину. Меня наконец перестанут вызывать на ковер. Я надеюсь, вы можете это сделать для меня?

— Федор Андреевич… — Павел помолчал. — Хорошо, постараюсь.

— Ну и отлично. — Встав, Свирин пожал ему руку. — Журналы, которые лежат в холле, ваши, я доставал их специально для вас. И желаю удачи, и, как говорится, ни пуха.

— Спасибо, и, как говорится, к черту.

Глава 8

Таможенный и паспортный контроль в аэропорту имени Кеннеди Павел прошел минут за сорок, что по порядкам, введенным после 11 сентября 2001 года, было ничтожно коротким сроком. Взяв в пункте проката аэропорта темно-синий «форд-торус», тут же набрал номер Джона.

— Хэлло? — услышал он знакомый голос.

— Джон, привет, это я. Я только прилетел и сейчас выезжаю из Джей-Эф-Кей на машине, взятой напрокат. Что у вас вообще?

— Мы с Линой сняли дом в Кас-Кабе и ждем тебя.

— Кас-Каб, Кас-Каб… Это где?

— Наш точный адрес: Коннектикут, Гринвич, Кас-Каб, Кэрридж-Роуд, дом пятнадцать. Ехать туда на машине часа полтора, выезжай на дорогу 95 и двигайся прямо по ней. Доедешь до Гринвича, там тебе все объяснят. Все, мы тебя ждем.

— Хорошо, еду.

Выбравшись из лабиринтов аэропорта, Павел в конце концов выехал на дорогу 95. До Гринвича он добрался быстро, но для того, чтобы найти Кэрридж-Роуд в Кас-Кабе, ему пришлось несколько раз остановить машину, чтобы узнать, как туда проехать. Окраинный район Гринвича Кас-Каб располагался в сплошном лесу, и ему пришлось покрутиться по извилистым дорогам, прежде чем он остановил машину возле одноэтажного дома.

Бунгало с верандой стояло особняком, соседних строений видно не было. Вокруг перекликались птицы, в ветвях шумел ветер, а после того, как он выключил мотор, до него донесся шум ручья.

Едва он успел приоткрыть дверцу, как на крыльцо вышли Джон и светловолосая девушка. То, что это Лина Гжибовски, он понял сразу, хотя в шортах, короткой выцветшей тенниске и без грима она сильно отличалась от фото на обложках журналов «Виктория сикретс» и «Вог».

Джон махнул рукой:

— Давай сюда, Пол, что ждешь… — Подождав, пока он подойдет, кивнул: — Познакомься, это Лина.

— Да, я Лина. — Девушка сдержанно улыбнулась, и Павел пожал протянутую мягкую и чуть холодноватую руку.

— Очень приятно. Я Пол, хотя вообще меня зовут Павел.

— Мне тоже очень приятно. Вообще, мы могли бы говорить с вами по-русски, только Джону будет трудновато. Идемте, я покажу вам вашу комнату. Там все рядом, устроитесь, примете душ и проходите сюда, на веранду, будем завтракать. Идите за мной.

Он пошел вслед за ней, стараясь не думать о том, как совершенны ее фигура и походка.

Открыв одну из дверей, она повернулась:

— Вот ваша комната. Там есть туалет, ванная и все остальное. Когда будете готовы, спускайтесь на веранду.