Смерть на завтрак - [15]

Мне стало не по себе. Разумеется, все это с тем же успехом могло быть и чистым совпадением (аневризма — настолько коварный недуг, что никогда не знаешь, как именно все с ней обернется), но что-то мне подсказывало, будто во всем этом крылось-таки нечто зловещее.

— Ну и ладно мне с этим, — я очень старался здраво смотреть на вещи, и, по возможности, не переходить грань. — Нужно просто лишь убираться с этого проклятого сайта, и дело с концом. Не было печали — так вот нате вам! Теперь ее имеете…

Если бы у меня был кот (а некоторое время я серьезно раздумывал над возможностью его приобретения; уже даже знал, как именно назову животное в случае чего — Чаппи, и плевать на то, будет это девочка или мальчик), то я вполне мог бы ему пожаловаться. Но пришлось ограничиться лишь только старым добрым «Панасоником», который, как я себе думал, почти, что всегда понимал меня буквально с полуслова.

— Дружище, антивирусная программа за мной, — я свернул все вкладки, а затем и вовсе очистил историю посещений. Жаль, что иной раз вот так вот в один лишь только клик нельзя поступить с собственной памятью. — Ты сегодня молодец, просто выше всяческих похвал! А вот я — болван, раз поверил во всю эту чушь! Но мне простительно, я ведь, черт возьми, душевед. Никогда не знаешь, откуда именно в следующий момент вылезет из меня очередной таракан.

Держу пари, будь он живым, мой электронный друг в тот момент мог бы даже от души рассмеяться, и причем — прямиком мне в лицо. Имел для этого все основания.

Я закрыл ноутбук, еще некоторое время неподвижно просидел в совершенно пустой комнате (однажды услышал за окном натужный звук спешащей на вызов кареты скорой помощи, несшейся в тот момент по улице), а потом лишь приказал себе не быть глупым, а лучше прямо сейчас поднять задницу с дивана, переодеться, да пойти на кухню и приготовить ужин. Почему-то вдруг страшно захотелось напиться, но в следующее мгновение я подавил в себе это предательское желание. Понимал: этим проблему не решить.

Впрочем… А было ли все это проблемой лично для меня?

Жаря на сковородке яичницу с беконом (майонез во все это дело я обычно всегда добавляю в самом конце; знаю, что вредно, ведь вес мой оставляет желать лучшего, а с такими темпами недалеко и до гипертонии), я все размышлял о том, что сегодня произошло. Старался смотреть на вещи с нейтральной (третьей, как я ее обычно называю) стороны. Получалось, что пришел ко мне на прием такой себе мистер Каррик (где только и взялся на мою голову, Боже ты мой?), да и рассказал вдруг о том, что владеет даром предвидеть смерть конкретного человека. Навел даже тому примеры (как-то бедная помощница мистера Стюарта, да неопрятная с виду жена хозяина закусочной), а потом еще и пожаловался на то, что, зная (действительно ли?) даты их смерти, совершенно ничего не предпринял с тем, чтобы предотвратить необратимые последствия.

Получалась, в общем-то, чушь собачья (как психоаналитик я должен был это понимать, ведь пациенты ко мне всегда захаживали совершенно разнообразные, и у каждого из них уж точно имелась за душой своя история — здравая и не очень), но что-то меня все же жгло.

— Вот ведь влип! — я как раз отправил в рот первый кусок своего королевского ужина (еще шипящий с огня), когда на автомате проговорил эти слова. — Так и умом тронуться можно. Полегче, дружище. Тебе абсолютно незачем сейчас переживать по этому поводу. Он больше не придет.

Взгляд мой совершенно случайно скользнул по ладони, где был записан номер телефона Уилфа. В мозгу мелькнула было лихорадочная (хоть, быть может, что и вполне себе здравая!) мысль о том, чтобы прямо сейчас схватить в руки трубку и набрать эти девять злосчастных цифр, но, как и с выпивкой несколько раньше, я вновь лишь подавил в себе это желание.

— В конце концов, ты можешь перезвонить ему и завтра, — тут же успокоил я себя, вновь отправляя в рот пищу. Майонез приятно обволакивал мои зубы и язык, и я буквально-таки чувствовал, как уже во рту он начинает свое не совсем здоровое влияние целиком на весь мой организм. — Он ведь никуда не денется, этот Уилф, да ж?

Спать я в тот вечер отправился поздно (для меня, по крайней мере). Обычно проваливался в царство Морфея никак не позже одиннадцати (после того, как смотрел итоговый выпуск новостей на Шестом канале, транслируемый ежедневно, кроме воскресенья, в десять тридцать), но тогда голова моя коснулась подушки аж полпервого утра. И всему виной тут — те проклятые размышления о бедной мисс Хатчисон и тоже бедной, но уродке, миссис Беггинс.

Получалась сущая ерунда и нелепица! Я понимал, что глупо и бессмысленно все время думать о них (не говоря уже о том, чтобы хоть сколько-нибудь анализировать имеющуюся у меня на руках информацию), но все же не переставал это делать.

Это было сродни самокопанию, вот только по природе своей являлось проблемой куда более серьезной.

Часы на прикроватном столике показывали без пяти минут час, когда я вдруг сообразил, что хочу отлить. Тяжело поднялся на ноги, сунул ступни в комнатные тапки и поплелся в уборную. Сделав там все свои дела, я вновь воротился к кровати, но обратно на нее ложиться не спешил. Нутром чувствовал (хоть это мое выражение сейчас и совершенно непрофессионально!) — так просто все это меня не отпустит.