Смерть на выбор - [17]

— Ты хотела в этот мазар, я отвезу тебя и проведу разведку на местности. Ладно?

У Нины других идей не было, и она согласилась.

Замечательный, если верить Нине, мазар находился в ста километрах от Бухары. Почему-то на этот раз Нина изменила обычному своему молчанию и болтала всю дорогу — в основном рассказывала об этом аль-Бухари, создателе какого-то иснада, еще она подробно рассказала, как быстро и хорошо отреставрировали сие замечательное заведение, какой образованный смотритель, который учился чуть ли не в Каире, там работает.

Максим ее не слушал, вчера пустыня его радовала, теперь пугала, и он бдительно посматривал в зеркало заднего обзора, вглядывался в лица водителей, ехавших им навстречу, и вообще был крайне осторожен.

Доехали они без приключений.

Максим проводил Нину до библиотеки, где она тут же начала странный и неспешный разговор на неведомом ему языке. Потом прогулялся вдоль шкафов, вспомнил, как все их приключения начинались, посмотрел на странную книгу — она была выставлена в витрине и, с точки зрения Максима, считаться книгой не могла, поскольку листы в ней были не из бумаги, и не пергаментные, и не из папируса, и даже не из бересты. Ровные, причудливые строки неведомого издания неизвестный забавник выгравировал на перламутре. Вряд ли ее можно было читать, но выглядело красиво.

Максим еще раз постоял рядом с погруженной в беседу Ниной, поглазел на живописного смотрителя библиотеки и отправился на рекогносцировку.

* * *

Видимо, создатель карты не предполагал, что она попадет в чужие руки, или, наоборот, предполагал и постарался сделать свой план-схему предельно непонятными. Максим обследовал местность не спеша. Он подъезжал к каждой ложбине, которую можно было счесть пересохшим руслом, или к арыку, доставал свою заветную фотографию и внимательно искал сходство. Но найти его не мог. То есть деревья были, были и небольшие строения, и камни, тоже обозначенные его предшественником, но они располагались совершенно не так.

Максим понимал, что полного сходства быть не может. Он вертел свою схему так и сяк, пытался привязываться то к одному ориентиру, то к другому, но ничего не получалось.

Он отъехал уже довольно далеко — ложбинок и арыков в округе было немало, они как бы перетекали один в другой, — но пока особыми достижениями похвастаться не мог. Чтобы пережить временные неудачи и укрепить веру в победу, Максим решил покурить и подкрепиться чаем. Вообще-то, в таких случаях лучше кофе, но, как ему объяснила Нина, кофе в здешних краях продукт редкий, то есть легче насладиться соком авокадо или тропическим кокосовым коктейлем, чем ароматным напитком, столь популярным на Севере.

Чай в жару тоже помог. С новыми силами Максим выехал на шоссе и притормозил, так как забыл завернуть пробку на фляге с чаем. Причем притормозил как раз вовремя: с того же самого проселка, по которому ехал он сам, вывернул темно-синий автомобиль «Волга» и тоже остановился. Максим удивился: он разъезжал по проселкам в одиночестве, и вообще, зачем этой «Волге» понадобилось сворачивать с шоссе? Конечно, может быть, водитель навещал престарелых родителей, но Максиму все дома, которые он здесь видел, показались необитаемыми.

После ночного приключения он не мог оставаться таким же беспечным, как раньше. Он тихонько тронулся, не выпуская из поля зрения обеспокоившую его машину. «Волга» тоже поехала. Медленно. Максим прибавил газу. Водитель сзади повторил и этот маневр. Максим круто развернулся, он умел разворачиваться на шоссе в один прием, «по-полицейски» — его научили знакомые гонщики. Тот, кто сидел за рулем темно-синего автомобиля, такими замечательными способностями не обладал, но тоже развернулся.

Максим дал полный газ. «Волга» не отставала. Прогрессивный журналист, полагавший, что он умеет избавляться от преследования, хотя до сих пор никто его преследовать не пытался, свернул на один из проселков, потом еще и еще. Таинственная «Волга» отстала, но упорно следовала за ним. Гнать по проселку опасно, но Максим пошел на риск. Рисковал и другой водитель. Они играли в догонялки — только по странным правилам.

Терпение знаменитого репортера лопнуло. Он снова выбрался на шоссе, остановился, дождался, когда притормозит машина преследователей, и решительно вышел из своих «Жигулей».

* * *

Смотритель библиотеки в мазаре аль-Бухари любил вести ученые беседы. Вот уже два часа они с Ниной обсуждали вопросы атрибуции рукописей. Нина рассказала о письмах и вакуфных реестрах, которые обнаружила между страниц поэм Сулеймана Челиби.

Смотритель согласился, что прятать бумаги в книгах действительно очень удобно, но усомнился в подлинности найденных ею документов. Разумеется, Нина показала копии. Смотритель долго разглядывал желтые листки, кивал головой и цокал.

— Возможно, это не подделка, но, как это оказалось в «Мевлиде Неби», я и представить не могу.

— Я же говорила: вероятно, это хранилось в мазаре аль-Бухари, а кто-то из русских офицеров приобрел рукопись со всем содержимым. Смотритель задумался.

— Я читал где-то, что один из шейхов бекташи жил при дворе эмира…

— Может быть, это странички из его архива?