Смерть на Параде Победы - [32]

— Колит у вас, может, и имеется, гражданин Чихачев. И свекла тертая несомненно полезна для организма, потому что в ней сахар и витамины. Только вот ни за что я не поверю, чтобы вы водочку свеклой закусывали. Скорее огурчиком, верно?

— Водочку? — лохматые седые брови завмага поползли вверх. — Какую водочку, товарищ? Вы о чем?

— Предпочитаете коньячок? — Бурнацкий вежливо улыбнулся. — Ну да, в ювелирном магазине, среди всей этой бриллиантовой роскоши коньяк как-то уместнее. Бутылку где прячете?

— Что значит прячете?! — попробовал возмутиться завмаг. — Я ничего не прячу! Держу определенный запас для особых случаев… Исключительно в представительских целях!

— А после обеда — это особый случай или как? — поинтересовался Бурнацкий уже другим, сухим, официальным тоном. — Я, знаете ли, гражданин Чихачев, не первый день на свете живу и ни за что не поверю, что, сидя на толчке, вы не слышали шума в торговом зале. Падающие тела, открываемые витрины, стук ссыпаемых изделий… Опытный человек сразу понял бы, что творится неладное… Да и один из грабителей непременно должен был заглянуть в коридор. Для порядка, для спокойствия, чтобы убедиться в том, что там никого нет. И если бы в туалете горел свет, то… Думаю, что продолжать дальше нет смысла, потому что ход моих мыслей и так ясен. Ясен или нет?

Завмаг закивал с таким рвением, что впору было испугаться, как бы у него не оторвалась голова.

— А вот если запереться в кабинете, накатить стакан да подремать, тогда совсем другой коленкор. Верно, Виталий Мефодьевич?

Психология — сложная наука, но действенная. Сначала назови человека гражданином, как бы намекая на то, что он тебе не товарищ. Поговори ласково, потом построже, а потом перейди на душевный тон и назови по имени-отчеству. В восьми случаях из десяти сработает. Ну, а с оставшимися двадцатью процентами разговор пойдет другой. Настоящий. Игра в кошки-мышки по высшему разряду.

Завмаг, еще недавно пытавшийся хорохориться, сник, увял лицом и тихо сказал:

— Ваша правда, гражданин начальник. Есть за мной такой грех — люблю выпить. Но — без ущерба для дела…

— И с пользой для здоровья, — добавил Алтунин, имея в виду, что если бы не этот грех, то вместо пяти трупов было бы шесть. — Вы, Виталий Мефодьевич, зря туману напускали, нам надо правду говорить, какой бы она ни была. А то видите, как получается — пытались скрыть маленький грех, да чуть в большой не вляпались. Знаете, кто обычно при налетах в живых остается? Соучастник, наводчик…

— Как вы могли такое подумать?! — простонал завмаг, хватаясь руками за голову. — Чтобы я… О-о-о!

— Вы усердно наталкивали нас на эту мысль, — укорил Бурнацкий и, верный привычке подтверждать догадки вещественными доказательствами, попросил: — Водку-закуску покажите, Виталий Мефодьевич.

Завмаг полез в тумбу письменного стола и выставил на него две поллитровки водки — полупустую и полную, запечатанную. Рядом поставил тарелку с закуской — соленый огурец, вареное яйцо, подсохшая горбушка. Небось, на вечер приберег.

«Хорошо живут заведующие ювелирными магазинами, — не столько позавидовал, сколько констатировал Алтунин. — Интересно, какой у него тут может быть гешефт? Дефицитные колечки из-под полы толкает или с пересортицей балуется?»…

Поздно вечером собрались у начальника отдела. Настроение было неважным. По горячим следам дело раскрыть не удалось, а для кропотливой работы не было никаких зацепок, кроме изучения биографий и круга общения сотрудников магазина, как живых, так и мертвых. Нередко бандиты убивали своих наводчиков во время преступления. Это удобно — концы в воду, да и делиться ни с кем не надо. Но надежды на биографию и круг общения было мало. Почти все понимали, что в магазине, скорее всего, побывали диверсанты. Не исключено, что те самые, которые напали на инкассаторов Управления полевых учреждений Госбанка.

— По обоим делам работаем сообща, — подвел итог начальник отдела.

На принятом в МУРе языке это называлось «условное объединение», когда два дела формально ведутся по отдельности, но реально рассматриваются как два эпизода одной и той же преступной группы.

— Я одного понять не могу, — сказал капитан Данилов, — где они могут прятаться? Мы ищем, чекисты ищут, в Москве ищем, в области ищем, сорок два человека из находящихся в розыске задержали, а эту гоп-компанию никак нащупать не можем. Что за непруха такая? Это же, если хотите знать, противоречит основам диалектического материализма…

— Не заговаривайся, капитан! — одернул начальник отдела, не любивший подобных высказываний, уцепившись за которые, при желании можно было раздуть из мухи слона, то есть — состряпать политическое дело.

— Я к тому, что любой труд должен приносить свои плоды, — поспешно добавил Данилов. — А тут, как говорится, «ищут пожарные, ищет милиция…»

— «Ищут фотографы в нашей столице» [24]— подсказал Алтунин.

— Ступайте работать, декламаторы! — хлопнул ладонью по столу начальник.

10

Опаздывать в МУРе не принято. Здесь, впрочем, никто никогда не опаздывал, разве что задержаться мог по внезапно возникшему срочному делу. Мало ли что может случиться. Едет сотрудник, к примеру, на работу, и видит, как какой-то тип лезет соседу в карман. Как не скрутить вора и не доставить в ближайший райотдел? Или же кто-то из объявленных в розыск на улице повстречается… Всякое бывает, поэтому, когда майор Джилавян не явился утром на работу, поначалу никто не встревожился. Ближе к полудню начали удивляться — куда это, мол, запропал Арменак Саркисович? — а в два часа начальник отдела отправил к Джилавяну домой Семенцова, потому что на звонки по домашнему номеру никто не отвечал.