Смерть любопытной - [69]

— Так, сделано грубо и на скорую руку, — сказал Мендоса. — Он и не думал, что мы посмотрим дальше собственного носа! В прокуратуре письмишко понравится. (Письмо реквизировали.) Еще как понравится! В доме Уолкер — Хилл нет печатной машинки, и, скорее всего, будет легко доказать, что подпись подделана. Какие семейные обстоятельства заставили ее отказаться от зарплаты? Единственная ее родственница умирает сейчас в больнице.

Фото с негатива, конечно, окружному прокурору тоже понравится. И даже очень.

Мастера попросили формально опознать тело. Он это сделал, в основном, по платью и браслету. Большинство девушек, с которыми она работала, могли подтвердить, что браслет — ее, она носила его все время. И этот амулет именно с ее браслета. Миловидная молодая толстушка с соседнего станка смогла даже описать случай, когда амулет оторвался. Это произошло около четырех часов в субботу. Конечно, сумка Дженни была в шкафчике в раздевалке, и она просто завернула амулет в носовой платок и спрятала на груди. Браслет оставался на ней, но потом, видимо, она его сняла и положила в сумку.

Довольно интересно, что на внешней стороне двери дома, в кухне на столе и на двери совершенно отсутствовали отпечатки пальцев. Он запомнил места, к которым прикасался, и потом тщательно их вытер.

Около десяти пришел длинный и чрезвычайно интересный ответ из Уайтсвилла, Канзас. Прочитав его, Мендоса отправил телеграмму с вопросами и просьбой о сотрудничестве шефу полиции Сан-Франциско.

Почти под занавес Паллисер получил телеграмму из «Краун лэпидари компани» с сообщением, что в результате поисков они нашли запись заказа на амулет. Заказ от десятого ноября позапрошлого года, от мисс Женевьев Уолкер, 2620, Флорентина-стрит, Лос-Анджелес, которая приложила квитанцию о переводе денег за полную стоимость. Записи о том, что мисс Уолкер запрашивала один из их каталогов, у них нет.

Нет, конечно, это была Дженифер Хилл. И никогда не знаешь, какие уловки предпримет на суде защита; ты просто автоматически собираешь как можно больше фактов. В «Краун лэпидари компани» был послан запрос, интересовалась ли мисс Дженифер Хилл их каталогами.

Очевидные вопросы задавались в очевидных местах.

(В больнице для домашних животных кот спал в своей временной клетке. Его желудок был полон; клубки в шерсти начали расчесывать; впившийся в кожу репей найден, удален, рана почищена. Ему не нравилось это незнакомое место, но, по крайней мере, люди снова стали о нем заботиться. Он философски спал.)

К концу рабочего дня больше ничего не было. Хэкет сказал, что ему это напоминает вытаскивание слив из бутылки: уж если достал одну, то о других можно не беспокоиться. Но здесь, конечно, все вполне очевидно: парень недооценил полицейских, не думал, что они копнут поглубже. А они копнули, только не знали в каком направлении искать. Теперь узнали, поэтому легко находили доказательства.

— Наверное, у него была причина так думать, — сказал Хэкет. — Может, полиция в Уайтсвилле не на высоте. Ну и в Сан-Франциско своих дураков хватает… Но какого черта он это сделал, Луис? Не было другого выхода? Я еще понимаю — вышел из себя с Дженнифер. Но Маргарет? Она, разумеется, могла раздражать, кое-что затруднять, но не могла помешать…

— Не могла. Но когда поразмыслишь, Арт… Знаешь, все дело в деньгах. Которые после нее останутся. Я ошибался. Думал, все дело в сексе, а оказалось — в деньгах. Как очень часто бывает…

День в определенном смысле прошел удачно. Все так замечательно и четко прояснялось, что сам процесс доставлял удовольствие.

— Когда будешь его брать? — спросил Хэкет, входя в офис в половине шестого. — Вот ордера.

Мендоса оторвался от показаний Женевьев Уолкер. Неожиданно он улыбнулся.

— Думаю все обставить, как в детективных романах, Арт. Просто для разнообразия. Или ради развлечения. Tal vez, es el mejor modo de haserlo[51]. Пусть кто-нибудь позвонит им и вежливо попросит прийти в мой кабинет завтра утром в десять часов. Потому что — раз у нас прекрасные улики — всегда приятно добиться признания, не так ли? По крайней мере несколько серьезных признаний. И еще пара вещей, которые обнаружились, ну, я склонен думать, что наш друг был не вполне, м-м, искренен со своей…

— Понимаю, — ухмыльнулся Хэкет.

— Люблю зрителей, — сказал Мендоса, потягиваясь. — Пожалуйста, полицейского из женского отряда. Стенографиста. Пара свидетелей — ты и Паллисер.

— Хорошо.

— А теперь я иду домой.

— Я тоже. Здесь больше нечего делать.

Дома Хэкет наконец-то попробовал новое мясное блюдо Анжелы, а потом все переживал, что много, наверное, калорий в густом коричневом соусе, в грибах, фаршированных баклажанах и довольно экзотическом на вкус новом салате. Не говоря уже о жареной картошке.

На его сетования Анжела ответила:

— Не глупи, Арт, ты большой мужчина, тебе надо много и хорошо есть.

— Да, но доктор говорил… Да ты знаешь, только постная белковая диета…

— Дорогой, но ведь такая тоска,— сказала Анжела.— Никакого полета.

— Да,— покорно согласился Хэкет.— Между прочим, дело-то у нас уже в шляпе. Похоже…

Мендоса приехал домой и рассказал Элисон, что они все выяснили.