Смерть Ленина. Медицинский детектив - [19]
Сегодня был приступ в кровати в 8-00 с полным параличом справа длительностью 30–40 секунд. Почерк по-прежнему мелкий и неровный микрография [это слово подписано рукой]. Нога совершенно зажила. Продолжительного приступа ни одного не было.
Комментарий. Врачи того времени отмечали микрографию как патогномоничный симптом прогрессивного паралича.
Справка. Патогномоничный — характерный только для этого процесса, патогномоничный симптом — тот, который позволяет однозначно утвердиться в диагнозе.
Пациент спал великолепно с 23–00 до 9-00, не просыпался ни разу. Проснулся со свежей головой, задачи решал очень быстро, но сделал одну ошибку. Утром настроение спокойное, ровное. Немного читал и списывал. Хорошо пообедал. Во время консультации один рассказ прочел сам про себя, другой был прочитан ему вслух. Содержание обоих рассказов передано правильно. Когда были показаны тесты, которые Владимир Ильич видел пять дней назад, узнал тот, который ему тогда был выдан. Сделано вливание 0,3 ars. После этого лежал два часа. Затем был несколько возбужден. К вечеру немного разболелась голова, но к вечеру она прошла. Когда Владимир Ильич шел ужинать, то почувствовал неловкость в правых конечностях и в ванной комнате упал на кресло, через пятнадцать секунд встал и сам дошел до столовой. При этом в руке были подергивания и боль. После спазма за ужином пациент был сильно возбужден и, как будто, несколько сконфужен, много смеялся без достаточного повода, так что Марии Ильиничне пришлось его останавливать. Ужинал очень хорошо. Температура несколько повысилась, в 20–00 до 37,2 в 22–30 до 38,8. Заснул в 23–00.
Комментарий. Мышьяк — капилляротоксичный яд, как мы сегодня знаем, относимый к тяжелым металлам. Пациентам для уменьшения побочных эффектов мышьяка после введения таких препаратов предписывалось лежать длительное время (несколько часов). Дозировка препарата, содержащего мышьяк, увеличена до 0,3 граммов. У пациента, несмотря на проводимое лечение, параличи или псевдопараличи, симптоматика раздражения оболочек также продолжается.
В этот день состоялось свидание В. И. Ульянова со И. Сталиным, которое произвело на последнего благоприятное впечатление.
Комментарий. Для понимания клинической ситуации событие малозначимое, в дальнейшем такие события автором будут большей частью опускаться. Это посещение, как и все последующие, назначают на дни, когда не делают вливания препарата арсенобензольного ряда (производного какодила), так как после инъекции пациенту требуется длительно лежать, кроме того возможны и побочные действия препарата, и, соответственно, назначения встреч на эти дни нежелательны.
Утром Владимир Ильич спросил Марию Ильиничну, были ли бюллетени о его здоровье и очень смеялся, когда узнал, что в первом было сказано о желудочно-кишечном заболевании, сопровождавшимся нарушением кровообращения. Сказал «я думал, что лучшие дипломаты в Гааге, а оказывается это они в Москве — это врачи, составившие бюллетень о моей болезни». В этот день сделано вливание брома и поясничная пункция. Давление ликвора небольшое, жидкость абсолютно прозрачная, после пункции голова не болела. В. И. Ульянов пишет письмо, где интересно только второе примечание «т. Каменев! PPS. Только что услы шал от сестры о бюллетенях, вами обо мне выпущенных. И хохотал же. «Послушай, ври, да знай меру!».
Комментарий. На фоне лечения делается вторая люмбальная пункция, которая должна была исследована на RW (первая пункция для анализа на RW, результаты которого нам не известны, сделана 30 мая 1922). Вот что пишет о необходимости четырех реакций Вассермана один из консультантов Макс Нонне в своей монографии «Сифилис и нервная система», которая с 1901 года по момент болезни Ульянова выдержала уже 4 издания (и это не последнее, в 1924 сразу после смерти Ленина выйдет 5 издание): «Существенное расширение нашего понимания того, является ли органическое нервное расстройство сифилитической природой, обеспечивается применением «. четырех реакций» для исследования крови и спинномозговой жидкости»(перевод с немецкого автора).
Из текста дневника видно, что пациент прекрасно осведомлен о причине его заболевания и посмеивается над СМИ, которые распространяют заведомо неверную информацию. Нарушение кровообращения имеет конкретную причину, о которой не говорится, вместо нее в бюллетенях выставляется другая, неправдоподобная для данного клинического случая версия. По мнению автора, инициаторами дезинформирования, как и появления самих бюллетеней, были не врачи, поскольку в их задачи входил и входит по сей день только процесс диагностики и лечения. Скорее, наоборот, в задачу лечащих врачей с точки зрения медицинской этики входило нераспространение любой информации о заболевании пациента Ульянова, кроме близких лиц, которые должны быть оповещены в обязательном порядке.
