Смерть идет по пятам. Вне подозрений. Кровь в бухте Бискайн - [162]

— Повторите еще раз.

— У вас находится расписка миссис Хадсон на десять тысяч долларов. Я хочу взять ее.

— Черта с два. — Едва заметная легкая улыбка коснулась его губ, когда он вновь вложил в них сигарету.

— Успокойтесь, — небрежно сказал Шейн. Он стремительным движением протянул руку и схватил револьвер сорок пятого калибра. Это был кольт двойного действия. Он открыл магазин, а разряженное оружие положил обратно на письменный стол. Барбизон, удобно откинувшийся на спинку кресла, не двигался и только убийственная ярость сверкнула в его глазах. Он сказал:

— Вы чувствуете себя как дома, как я посмотрю.

— Я добьюсь этой расписки, — прорычал Шейн.

— Вы хотите заплатить за нее?

— И не подумаю, — беззаботно заявил Шейн. Он протянул широкую ладонь. Отдайте ее.

Рука Барбизона дрожала, когда он пытался поднести сигарету к губам. Он с яростью ткнул ее в пепельницу.

— Вам не пройдет это даром, — сказал он хриплым голосом. Он был в бешенстве.

— Мои друзья, которые ждут меня, — спокойно продолжал Шейн, — это бывший полицейский и репортер газеты. Вашему заведению не поздоровится, если вы будете вести себя подобным образом.

Барбизон тяжело вздохнул и медленно выдохнул.

— Какую роль вы играете в этом деле?

— Кристина Хадсон — мой друг, — ответил ему Шейн. — Она оказалась в затруднительном положении, а я помогаю ей выбраться из него.

Барбизон слегка прищурился.

— Почему вы думаете, что я храню здесь подобные вещи?

— На сегодняшний вечер назначено время выплаты. Что ж! Я жду.

Барбизон пожал плечами, слегка наклонился вперед и открыл ящик с правой стороны письменного стола. Он вынул из кармана связку ключей и вставил плоский ключ в замочную скважину длинного стального ящичка. Крышка отскочила вверх. Он сунул руку внутрь и взял сложенный вдвое лист бумаги. С демонстративным выражением полной скуки на лице он протянул бумагу Шейну.

Шейн развернул ее. «Миссис Лесли Хадсон, 139, Магнолия Лейн, Майами Бич, Флорида» — увидел он в верхней части листа. Ниже твердым четким почерком голубыми чернилами были написано: «Я должна вам десять тысяч долларов». И подпись: «Миссис Лесли Хадсон».

Шейн внимательно изучил бумагу, затем разорвал ее в мелкие клочья и сунул их в карман пиджака. Он поднялся и сказал:

— Очень вам благодарен.

Повернувшись спиной к Барбизону, он направился к двери, отодвинул засов и вышел в пустой коридор.

Он вернулся в игровую комнату, встал в дверях и огляделся.

С той минуты, как он покинул комнату, ситуация в ней явно изменилась. Здесь стало очень оживленно. Начались две новые игры. Энергично шла подготовка еще одного стола. У стола с рулеткой он увидел Тимоти Рурке. Он стоял рядом с дамой с завитыми кудрями, от которой исходил невероятно густой запах дорогих духов, и в платье, которое было сшито не по ней. Коренастого рядом с ней не было.

Блондинка прижалась к Рурке и о чем-то серьезно с ним беседовала.

Внимательно изучив толпу и не увидев в ней Ангуса Брауна, Шейн прошествовал через игровую к двери, ведущей в комнату для коктейлей. Комната была полна людьми, сигаретным дымом и громким разговором. Он медленно прошел вдоль бара, но так и не увидел ни Ангуса Брауна, ни прежнего спутника блондинки.

Он взял шляпу в гардеробе, спустился по каменным ступеням к кромке тротуара, где швейцар встречал парочку, приехавшую в лимузине, за рулем которого сидел шофер. Как только большой автомобиль отъехал, Шейн спросил у швейцара:

— Есть ли какой-нибудь шанс заполучить такси?

— Не раньше, чем оно приедет сюда с пассажирами, сэр. Кажется, как раз сюда поворачивает машина.

Шейн отступил на шаг назад, когда такси остановилось рядом. Из него вышел молодой моряк с девушкой. Они оба были очень пьяны. Они отказались от помощи швейцара и, взявшись за руки, спотыкаясь, направились ко входу. Швейцар кивнул Шейну, и тот устремился к освободившейся машине.

— Такси! Такси! — раздался пронзительный голос с верхней ступени каменной лестницы. По направлению к такси бежала блондинка, слегка приподняв длинную юбку своего вечернего платья, чтобы оно не путалось под ногами. Насколько позволял видеть тусклый свет фонаря, лицо ее было бледным.

— Извините, мисс, — сказал швейцар. — Этот джентльмен… Девушка бросилась к машине и, крикнув: «Я должна уехать в этом такси», — начала забираться внутрь. Шейн подошел к водителю и спросил:

— Почему бы вам не заработать двойную плату?

— Что касается меня, тут все в порядке, — сказал водитель, широко улыбнувшись.

Шейн сунул в руку швейцара двадцать центов и сел рядом с девушкой, которая съежилась в уголке сиденья.

— Если вы не возражаете поехать со мной в одном такси, — с готовностью сказал он, — я буду рад отвезти сначала вас.

— Но… поспешите, — ответила она дрожащим голосом. Машина развернулась и проехала под аркой. Водитель спросил через плечо:

— Куда?

— Сначала вы, — сказал Шейн девушке.

Теперь она сидела прямо, напряженно вытянувшись.

— 139, Магнолия Лейн, — сказала она. — Пожалуйста, поторопитесь. — На последних словах ее голос прервался.

Шейн повторил адрес вслух: «139, Магнолия Лейн», — нахмурившись при этом. Это был адрес, написанный на клочках бумаги, которые лежали в его кармане. Блондинка направлялась в дом Лесли Хадсона.