Смерть идет по пятам. Вне подозрений. Кровь в бухте Бискайн - [161]

— Черта с два! — пришел в ярость Шейн. — В какую игру вы здесь играете? Неужели вы не можете играть на этом проклятом колесе без мошенничества?

Послышался вежливый протест со стороны игроков, а Тимоти Рурке заплетающимся языком начал жалобно:

— Ради бога, Майк…

Но Шейн продолжал свое, наклонившись вперед и тряся пальцем перед лицом крупье.

Сзади к нему подошел грузный мужчина и положил твердую руку на плечо. Резкий скрипучий голос произнес:

— Может быть, хотите высказать свои протесты боссу?

— Ну, еще бы! Конечно, хочу! — продолжал буйствовать Шейн, поворачиваясь, чтобы встретиться взглядом с холодными глазами, в упор смотрящими на него. — Если он возглавляет эти мошеннические игры, я намерен повидаться с ним.

— Успокойся, дружище, — пробормотал дородный мужчина; он еще крепче сжал пальцы на плече Шейна и навалился на него всеми своими двумястами двадцатью фунтами, чтобы увести его от стола.

Шейн сердито смахнул с плеча чужую руку и прошествовал вслед за громилой в неодобрительной тишине, какой сопровождали его собравшиеся за столом игроки. Они вышли в холл и остановились у стальной двери, искусно выкрашенной под дуб, с табличкой «Личный кабинет». Сопровождающий постучал по двери костяшками пальцев и повернул шарообразную ручку.

Шейн протиснулся мимо него в ярко освещенный офис. Вышибала просунул голову в дверь и прорычал:

— У этого парня есть жалоба, босс, и…

Но ему не удалось договорить. Шейн подтолкнул дверь плечом, и вышибала резким движением убрал голову, чтобы избежать удара.

Шейн с силой захлопнул дверь и задвинул изнутри тяжелый стальной засов. Он повернулся, чтобы оказаться лицом к лицу с дулом револьвера сорок пятого калибра, который держал в руках Арнольд Барбизон. Он стоял, полусогнувшись, за сияющим от яркого электрического света письменным столом красного дерева, занимающим середину комнаты.

Глава 3 Место действия установлено

Управляющий Плэй-Мор клубом быстро распрямился. Его дыхание было учащенным и шумным, но ему удалось справиться с собой и, когда он заговорил, в его голосе прозвучало некоторое достоинство:

— Шейн — в чем дело? Из-за чего весь этот шум?

В тот самый момент, когда заговорил Барбизон, снаружи загрохотала дверная ручка, и послышался хриплый голос вышибалы, едва доносившийся из-за стальной двери:

— Что случилось, босс? Должен ли я вмешаться?

Шейн, глядя на Арнольда Барбизона, угрюмо покачал головой.

— Нам лучше поговорить с глазу на глаз, — сказал он и стремительным взглядом окинул комнату. Слева он заметил еще одну дверь, обычную дверь с американским замком. Но он понятия не имел, открывалась ли она снаружи.

Барбизон вышел чуть вперед, по-прежнему держа в руке револьвер, нацеленный на живот Шейна. Слегка повысив голос, он произнес:

— Все в порядке, Смит. Просто старый друг решил сыграть со мной шутку!

Барбизон был смуглым худощавым мужчиной среднего роста. Его пухлые губы были красными, будто искусно подкрашенными, но глаза были подозрительно тусклыми. На нем ловко сидел аккуратно сшитый костюм с рыжевато-коричневой рубашкой и подобранным в тон ей галстуком, завязанным свободным узлом с двумя длинными концами. Холодный взгляд в упор изучал Шейна, но страх постепенно исчезал в нем. Он сказал:

— Ну, Шейн? — Губы его едва двигались при этом.

— Уберите оружие, тогда и поговорим, — очень резко ответил Шейн.

Барбизон едва заметно покачал головой.

— Мне так больше нравится. Что вам нужно? — Голос у него был низким и неприятным.

Шейн осторожно сделал один шаг навстречу к нему.

— На улице меня ждут мои друзья. Они знают, что я здесь с вами. Он продолжал двигаться вперед, обходя вокруг стола.

Барбизон плотно сжал пухлые красные губы. Он еще больше сгорбился и чуть подался вперед, затем медленно опустился на свой стул. Он осторожно положил револьвер на письменный стол и сказал:

— Итак, поговорим.

Шейн остановился, потом боком уселся на краешек письменного стола. Он сказал:

— Я только что подарил сорок долларов вашему мошенническому колесу.

Он достал из кармана пачку сигарет, тряхнул ею, чтобы выудить одну, и предложил ее Барбизону.

Тот взял сигарету, пробормотав слова благодарности, нащупал в кармане зажигалку, дал прикурить Шейну, а потом закурил и сам. Он откинулся на спинку кресла, выпустил дым через ноздри и затем холодно сказал:

— Я думаю, у вас еще молоко на губах не обсохло.

— Возможно, — согласился Шейн.

Барбизон тяжело вздохнул. Возникла короткая пауза. Они курили, выпуская дым через ноздри. Потом владелец казино скользнул рукой в карман пиджака и вынул бумажник. Он извлек оттуда четыре банкноты — двадцати, десятидолларовую и две по пять. Подвинув их к Шейну, он спросил:

— Вас это устроит? Шейн ответил:

— Вы очень щедры.

Он взял банкноты, задумчиво сложил их и легким щелчком отправил одну пятидолларовую обратно Барбизону.

— Я выпил две стопки коньяка и превосходно пообедал. Барбизон кивнул с довольным видом и сунул деньги обратно в бумажник.

— Можно считать, что мы поговорили?

— Мы еще и не начинали. Мне нужна расписка на десять тысяч долларов, подписанная Кристиной Хадсон.

Сигарета учтивого владельца казино чуть было не выпала из полуоткрытого рта. Его рука была твердой. И только слегка расширенные необычайно тусклые глаза выдавали его удивление. Он сказал: