Смерть и рыцарь - [7]

Стоявший возле темпороллера Иэн отдал честь и развернул установленную на раме мортирку. Ее сконструировал самолично Эверард; на изготовление и испытания было потрачено немало человеко-часов. Пушка бабахнула, вышибив из двери изрядный кус твердой древесины. Грохоту выстрела вторил треск; створка косо повисла на одной петле, сорвался засов. У входа останется бревно — якобы налетчики воспользовались тараном. Чтобы справиться с такой дверью, нужны исключительно сильные люди; данное обстоятельство, конечно же, встревожит тамплиеров, но они наверняка найдут приемлемое объяснение.

Эверард ринулся вперед, за ним последовали Табарин, Росни, Хайман и Уль. Они взлетели на крыльцо, проникли за дверь, из вестибюля попали в крытый двор. Там образовали шеренгу с командиром посредине и замерли, озирая просторное помещение с высокими колоннами, с каменным полом. В противоположной стене дверь, ведущая на кухню, была заперта на ночь. Из мебели лишь железный сундук, три скамьи и большой прилавок, а на нем — четыре сальные свечи, разливающие тусклый водянистый свет и дрянной запах. Справа в стене — дверь на лестницу, ведущую в подвал для хранения ценностей; дверь заперта на врезной замок с узорными накладками. Возле нее съежился крепыш в коричневой орденской рясе; он вопит, сжимая алебарду.

— Успокойся! — испытал Эверард в деле новообретенный гортанный парижский диалект. — Положи палку, и мы тебя пощадим.

— О нет, клянусь мощами Христовыми! — выкрикнул храмовник. — Магистр Фульк! Мой господин! На помощь!

Эверард дал знак подчиненным, они метнулись к монаху с двух сторон.

Убивать, конечно же, не собирались. В их оружие были вмонтированы ультразвуковые парализаторы. Очнувшись, монах решит, что его оглушили ударом по затылку. Придется его аккуратно стукнуть дубинкой, для достоверности.

Из вестибюля в зал вбежали двое — при оружии, но без одежды: должно быть, сорвались с коек. Тот, что пониже и покряжистее, держал алебарду. У второго, высокого, был длинный прямой меч; по клинку, словно тусклое пламя, бегали отсветы. Эверард сразу узнал орлиное лицо мечника — Марло не единожды тайком снимал его микросканером и снимки заодно с другими приобщал к докладу. Может, надеялся по завершении миссии и по возвращении домой любоваться ими снова и снова?

Фульк де Бюше, рыцарь Храма.

— Ха! — рявкнул тамплиер. — Эй, кто-нибудь, идите сюда, полюбуйтесь! — И — Эверарду, насмешливо: — Они придут и вышвырнут отсюда туши зарезанных свиней.

В дверях столпилось полдюжины монахов, и повзрослее, и совсем юных. Безоружные, растерянные, взывающие к святым, но — свидетели.

«Да чтоб тебя!» — внутренне застонал Эверард, подумав, что Фульк и впрямь не спит в одиночестве. Еще и всю челядь на ноги поднял.

— Поаккуратнее с парализаторами, — распорядился он на темпоральном, подразумевая, что нельзя валить противников невидимыми «колдовскими» ударами.

Пожалуй, предупреждение было излишним, ведь его команда состояла из опытных патрульных. Но не из полицейских вроде его самого. Просто люди, которых он счел наиболее пригодными для данной операции, второпях натасканные и проинструктированные.

Они занялись алебардщиками. Фульк напал на Эверарда.

«Слишком много свидетелей! Я не могу его парализовать с безопасного расстояния, надо сблизиться и как-то замаскировать выстрел… Заманить подальше, за колонну? А где гарантия, что он не искуснее моего в мечевом бое? Я знаю еще не изобретенные приемы фехтования, но от них мало проку при работе со здешними клинками».

Уже далеко не впервые Эверард оказался перед лицом смерти.

Но, как и всегда, бояться было недосуг. Будто в стороне стояло его сознание, наблюдало с холодным интересом, подбрасывало советы. Все остальное действовало.

Блеснул, целя ему в череп, длинный клинок. Эверард парировал удар фальшионом. Зазвенел металл, патрульный приналег; вес и мускулатура давали ему преимущество. Он заставил Фулька поднять оружие. Свободная рука сложилась в кулак. Никакой рыцарь не способен предвидеть апперкот… Фульк увернулся с кошачьей ловкостью и разорвал дистанцию.

Секунду-другую, разделенные двумя ярдами каменного пола, они прожигали друг друга взглядом. Эверард сообразил, что должностные ограничения могут сослужить ему худую службу. Он уже перевернул меч, чтобы выстрелить из рукояти. Сразу после этого надо будет двигаться со всей быстротой, чтобы никто не заметил, как падает рыцарь, не получивший удара от противника. Все люди Фулька были связаны боем; вот он и сам прыгнул вперед.

Эверард ждал в стойке карате. Рефлекс позволил ему снять напряжение с колена и по дуге уйти из-под рубящего удара. Клинок проскользнул в дюйме. Эверард рубанул сам, целя в запястье.

И снова Фульк продемонстрировал исключительное проворство. При восходящем движении его оружие едва не вырвало меч из руки противника. На открытый правый бок патрульного обрушилось предплечье тамплиера. Удар был необыкновенно тяжек, словно рука несла невидимый щит с крестом. Фульк торжествующе осклабился, его сталь змеей юркнула вперед.

Патрульный резко ушел вниз, меч просвистел на волосок от его головы. Но, падая на пол, Эверард полностью контролировал свои движения. Он приготовил прием, этому веку неизвестный. Фульк прикончил бы человека, просто пытающегося встать. Эверард сгруппировался, поднял торс. У него полсекунды, пока замахивается рыцарь.