Смерть — это сон. Белая вдова - [110]

Исходя из собственного опыта — он хорошо запомнил плюгавого — и из того, о чем ему сказал Мэйн Корнмэн, Ларри знал, что амазонки прибегают к услугам агентов обоего пола. Он очень жалел о том, что не в состоянии был столь же внимательно проследить за поведением Неда, как Иды, когда зажигалка из сумочки Тони проделывала свое телекинетическое перемещение к протянутым пальцам девушки.

И тут ему пришло в голову, что не исключено, что именно Нед, а не Ида, является агентом амазонок, а странное выражение на ее лице было обусловлено тем, что она знает о скрытой для посторонних глаз части жизни Неда. Ведь это Нед убедил его отвезти диссертацию в Нью-Йорк, именно он сделал все, что было в его силах, для того, чтобы загнать его в ловушку, которою мог оказаться для него Колумбийский университет.

Однако по зрелом размышлении он обнаружил массу проколов в этой своей гипотезе. Ведь если Нед в самом деле был агентом заговора женщин, он вряд ли все время побуждал бы его завершить работу над диссертацией во что бы то ни стало? Так ли? А ведь он мог бы это сделать в надежде на то, что Ларри в процессе работы над диссертацией наткнется на нечто такое, что могло бы существенным образом помочь амазонкам в их стремлении достичь независимости от мужчин, практикуя в широких масштабах партеногенез.

И все же, это не имело никакого смысла. Ларри решил переговорить с журналистом еще сегодня при первой же предоставившейся возможности. На какой бы стороне ни был Нед, он знал куда больше, чем когда-либо говорил об этом.

Тем не менее, такая возможность все никак не представлялась. Когда с ужином было покончено, Нед предложил превратить этот вечер в ночь развлечений и отправиться в одно уютное, хорошо ему знакомое местечко в районе Восточных пятидесятых. Когда они там расположились, Ларри посчитал, что такая возможность наконец представилась, так как девушки удалились в туалетную комнату, чтобы привести себя в порядок прежде, чем занять свои места за столиком.

Столик на четверых они заняли почти в самом центре приятно успокаивающего помещения прямоугольной формы с низким потолком. Группка любителей крупных доз спиртного оккупировала бар у самого входа, а на небольшом помосте в районе средней части одной из стен лохматый молодой человек творил совершенно невероятные вещи со своею электрогитарой.

— Нед, — начал Ларри, — не знаю, какова твоя роль во всем этом, но меня, пусть и весьма неполно, сегодня ввели в курс дела в отношении того, что на самом деле происходит. Как я полагаю, самая пора тебе высказаться по данному вопросу.

Нед смерил его торжественным, исполненным неподдельного восхищения взглядом, затем произнес:

— Я понимаю твои чувства — только это чертовски долгая история, и, как мне кажется, здесь не очень-то подходящее место, чтобы ее рассказывать. Давай лучше подождем до завтрашнего утра.

— Может быть, я смогу несколько облегчить твою задачу, — предложил Ларри. — Мне кажется, что у меня уже есть кое-какое представление о подноготной происходящих событий — как, впрочем, и о том, что уже вышло на передний план.

— Не думаю, что тебе известны те грани, о которых я могу тебе рассказать, — твердо произнес Нед. — Но, если уж быть до конца честным, то я убежден в том, что тебе следовало бы кое-что знать определенное в отношении Иды. Она влюблена в тебя, пойми это, и она не такого сорта девушка, чтобы…

— Речь идет обо мне? — Ида уже стояла прямо над ними, какое-то время она переводила исполненный подозрений взгляд с Неда на Ларри, затем снова на Неда, и только после этого заняла свое место за столом. Она взяла сигарету у Ларри, затем произнесла с неожиданной горечью:

— Воображаю, сколько всякого есть у Неда, что он мог бы рассказать тебе обо мне.

— Что я и сделаю. — Он дружелюбно опустил свою ладонь на руку Иды, однако она тут же ее отдернула. — Это совсем не похоже на тебя, крошка, быть такой подозрительной. А где это наша Мария-Антуанетта с Авеню Всеобщего Благоденствия?

— Эта Мария-Антуанетта с замиранием сердца дожидается, когда у нее тоже отрубят голову, — неожиданно резко произнесла девушка, обращаясь к ним обоим. — Если ты намерен выполнить роль палача, Нед, то я только хочу, чтобы ты это сделал со мною прямо здесь. В этом случае мне еще, возможно, удастся подобрать отдельные, оставшиеся после этого части своего тела.

— Поверь мне, — спокойно сказал ей Нед, — я никогда не скажу или сделаю что-нибудь такое, что причинит тебе боль, Ида. Пусть ты и девушка Ларри, но я расцениваю тебя как одного из самых замечательных людей, с которыми я когда-либо встречался в своей жизни.

— Ты всегда очень мягко стелешь, — резким тоном произнесла Ида. Затем лицо ее смягчилось и, смущенно поглядев на них обоих, она добавила: — Извините меня, ребята, просто не знаю, что это на меня нашло. Это совсем не в моем духе — говорить так или даже просто так думать. Может быть, виной тому вся эта неразбериха с Ларри… — Она сделала рукой неопределенный жест, как бы показывая, что об этом больше уже не стоит говорить.

Тут появилась Тони, такая же улыбающаяся и дружелюбно настроенная, как и обычно, и произнесла, чуть приподняв одну бровь: