Смерч - [11]
Впервые с момента отъезда Денису пришло в голову, что Вадим, пожалуй, был прав: поездка в Москву без пропуска — большая глупость.
Автобус часто останавливался. Двоих патрулей ссаживал, двоих, отдежуривших, забирал. Денис попытался заговорить со своими конвоирами. Не ответили. Разговаривали бойцы мало. Изредка слышались отрывистые фразы:
— Прет, сволочь!
— Вот-вот Клин того…
— Товарищ Сталин сказал: «Из Москвы ни шагу».
— Это конечно…
Пересекли трамвайную линию перед самым трамваем. Денис увидел, что впереди вагона шла женщина в фуфайке и светила обычным керосиновым фонарем под синим абажуром.
— Это что? — не утерпел Денис и толкнул патрульного в бок.
— Чего «что»? — не понял тот.
— Да вот… с фонарем?
— Светомаскировка. На перекрестках кондуктор светит, а вожатый звонит, чтобы слышали.
— А кого ж на них по ночам-то развозят?
— Не кого, а что. Грузы всякие. Люди пить-есть хотят? Москва — эва какая! Соображать надо. Помалкивай.
Машина остановилась, шофер, обернувшись, объявил:
— Никитские ворота. Вытряхивайтесь.
Выпрыгнув из автобуса, Денис стал озираться.
— А где же они. Никитинские ворота?
Оба патрульных рассмеялись. Один из них сказал:
— Эх, деревня! Никитинские… Лет триста, а может, и четыреста назад были и ворота. Да сплыли. Направо нам? — спросил он у товарища. — Двенадцатый дом должен быть на правой стороне. — И Денису: — Не знаешь, парень, счет не от Садового кольца идет?
— А что за кольцо?
— На уши таким лопухам вешают, — рассердился патрульный и велел товарищу поискать номер дома.
Лучик карманного фонаря, пошарив по грязно-серой стене, осветил цифру 2, а ниже, в полукружье, было написано: «М. Бронная».
— Точно, отсюда счет. Ходи вот тут из-за всякого…
Шаги кованых сапог, да и стук его собственных солдатских ботинок с сыромятными шнурками раздавались гулко, грозно.
— Вот этот, кажись. Шестой, по этой стороне.
Лучик опять начал шарить по стене. Над аркой разыскали номер двенадцатый. Спросили номер квартиры. Денис назвал.
— Стой! — послышался женский голос из подъезда. — Кто такие?
— Патрули.
В лицо ударил луч света. Один из бойцов сорвал с плеча винтовку.
— Убрать свет!
— Так я что? — испуганно отозвалась женщина. — Мне приказано, я охраняю.
Она проводила патрулей к нужному подъезду, суетливо открыла дверь.
— Поднимайтесь на третий этаж. Первая дверь налево.
Нажали на кнопку у нужной двери. Ни звука. Пришлось стучать.
— Кого там черти носят? — донесся из-за двери не то мужской, не то женский голос. Приоткрылась дверь, но только на длину цепочки.
— Новикова здесь живет?
— Я и есть Новикова.
Денис радостно вскрикнул:
— Это я, тетя Оля!
— Господи! — тетка звякнула цепочкой и, рывком притянув к себе Дениса, обняла его. — С ума спятил, дурачок. Куда тебя черти принесли? Вон немцы под боком.
Патрульные переглянулись. Один сказал:
— Нам бы удостовереньице какое-нибудь, что вы Новикова.
— Паспорт в домоуправлении, а заводской пропуск — вот он. Похожа?
— Сойдет.
Закрыв дверь за бойцами, тетка заговорила грозным голосом:
— А ну рассказывай, дуралей, зачем черти принесли? Фашисты проклятые к Кунцеву подбираются, а он в поездах раскатывает. И как тебя не разбомбило? Мать-то хоть знает, где ты?
Пришлось рассказать всю правду.
Только на рассвете Денис улегся в постель. Тетя Оля стала собираться на завод.
Когда Денис поднялся, будильник показывал двенадцать.
Огляделся. На столе под листом газеты угадывались миски или тарелки. Приподнял газету и подивился теткиному хлебосольству: тут и пирог с картошкой, и котлеты, и шматок сала, и брынза. На видном месте лежала записка.
«Не смей шагу безминя делать, — читал Денис малограмотные строки. — Учти задержат и посадют. Приду все решим попорядку. Если надвор тоисть туалет захотишь под кроватей горшок. Потибе каталашка плачит вот и сиди меня дожидаючи. А ешь скольки втибе влезит. Приду часов впять а может пораньше. Лучши спи. Ешь и спи. Все. Тетка».
— Ничего себе программа, — опешил Денис.
Подошел к двери, дернул — она была заперта. Наклонился к замочной скважине и увидел кончик ключа. Во дает тетка!
— Не квартира, а замок Иф!
Распахнул окно и, убедившись, что до водосточной трубы не добраться, закрыл опять. Решил сперва позавтракать, а потом уж заняться самоосвобождением. Поев, нашел в теткином шкафчике небольшие ножницы с загнутыми концами. Пришлось изрядно повозиться, прежде чем сумел ножницами повернуть ключ на два оборота. Наконец — свободен! Теперь — в ближайший райком комсомола. Винтовку ему, конечно, никто не даст, а вот получить лопату и поехать на оборонительные работы — это реально. Тетка говорила — даже женщин отправляют.
Оглядел себя в зеркало. Угрюмый взгляд, волосы всклокочены. Одежка неказиста — штаны помяты, ботинки грязные… В углу под вешалкой нашел коробку с ваксой и обувную щетку, почистил ботинки. Влажной тряпкой протер козырек поношенной военной фуражки. Эту фуражку еще года два назад подарил отец.
Выйдя на улицу, повернул налево к Никитским воротам. На углу спросил встретившуюся ему девушку, по виду ровесницу, как пройти в райком.
— А зачем вам?
Девушка щурилась от прямых лучей солнца, с любопытством разглядывая парня в помятой одежде. Зябко подергивала плечами, стараясь зарыться подбородком в меховой воротник куртки.
В своем романе Алексей Першин обращается к истокам тех глубинных революционных преобразований советского общества, которые позволили рабочему пареньку Борису Дроздову, приехавшему в начале 30-х годов из далекой провинции в столицу, стать крупным ученым-экономистом. На фоне острой социальной борьбы показана трудная любовь Бориса и Жени Пуховой. Сюжетные линии героев, переплетаясь в сталкиваясь, создают напряженные ситуации и вместе о тем правдиво отражают жизнь страны в 30—50-е годы.
Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».