Смена командования - [19]

— Зачем?

— Не знаю. — И Брюн нервно заерзала в кресле. — Кажется, Хэйзел она нравится. Она говорит, что женщина ни в чем не виновата и что она всегда была добра с ней. А теперь Хэйзел жалеет ее, считает, что ей трудно здесь, у нас. Но ее ведь никто не увозил силой, она сама решила уехать.

— И все эти женщины до сих пор держатся вместе? — спросила Сесилия.

— По-моему, да. Но мне… все равно. Их прервала Миранда:

— Я перевела значительную сумму денег на твой счет, Сесилия. Потом я смогу послать еще, если…

— Не волнуйся, пожалуйста, — ответила Сесилия. — Скажи мне, няни ходят с мальчиками на прогулки? В парк или куда-нибудь еще?

— Они не выходят за пределы дворца. Репортеры и так не дают нам жить спокойно.

— А как же дети дворцовой прислуги? Ведь должны же быть во дворце еще дети.

— Наверняка есть, но я не знаю точно…

— Может, няни знают. Нам совсем не нужны репортеры, когда мы поедем в отель.

Группа детей из начальной школы Брайери Ми-доуз была на очередной экскурсии во дворце. Когда они проходили по последним открытым для публики залам, к ним присоединились еще несколько человек. Дети, уставшие от бесконечных витрин с наградами, письмами, подарками тем или иным важным персонам, от ценной мебели, до которой нельзя было дотрагиваться руками, шелковых шнуров, на которых нельзя было повисеть, постоянных замечаний и напоминаний, почти не обратили на это внимания. Им (в случае хорошего поведения) было обещано посещение известного кафе «Зиффра», но удержаться от разговоров, драк и беготни было невозможно. Наконец они вышли из залов, шествие замыкали няни в зеленой одежде сотрудников школы с именными значками на груди. Каждая держала на руках по малышу.

На улице репортеры-стервятники ожидали появления Брюн или ее детей, но никто из них даже внимания не обратил на толпу шумных школьников. Репортеры видели, как к дворцу подъезжали зеленые автобусы с названием школы, как учителя и их помощники провожали детей внутрь, с трудом выстроив их парами. Такие экскурсии проходили во дворце почти каждый день, поэтому репортеры привыкли к толпам школьников и простых зевак. Никто не обращал на них особого внимания.

Вот и теперь дети, крича и болтая, залезали в автобусы, учителя вместе с помощниками пересчитывали их и проверяли по списку, а репортеры толпились у входа во дворец, ожидая, когда появится леди Сесилия. Ее лимузин стоял на другом конце дворцовой стоянки.

Полчаса спустя из дворца действительно вышла леди Сесилия. Она улыбалась прямо в камеры и принимала поздравления по поводу победы в Больших скачках. Женщина ответила на несколько вопросов относительно лошадей, выразила соболезнования родственникам Банни, села в поджидавший лимузин и отправилась в больницу, где лежал Кевил Мэхо-ней. Врачи все еще оценивали его состояние как критическое.

Еще через какое-то время из бокового служебного входа дворца вместе с прислугой, жившей в городе и отправлявшейся после работы домой, вышли две учительницы, временно одолжившие свою зеленую форму няням. На них тоже не обратили никакого внимания.

Миранда прислушалась к тишине внутренних покоев и почувствовала тревогу. Непривычно и странно было сознавать, что малышей больше нет в доме. Она посмотрела на часы. Неужели еще так мало времени? Вряд ли они успели улететь с планеты. Можно проверить…

Нет. Она сконцентрировала все внимание на руке, которая тянулась к устройству внутренней связи, и с усилием положила ее на колени.

Они уехали. Уехали навсегда.

Ее наполнило чувство легкости, казалось, что она сама стала какой-то прозрачной и легкой… Боже, какая ерунда. Просто она устала, очень устала и…

— Мама?

Внезапно вернулось ощущение тяжести, а сердце сдавила такая боль, что у Миранды даже дыхание перехватило.

— Что, Брюн?

— Ты думаешь, с ними все будет в порядке?

— Конечно, — Миранда сделала глубокий вдох. — На Сесилию можно положиться, она несомненно сделает все, что в ее силах.

— Хорошо. — Брюн осторожно подошла, словно не была уверена, рада ей мать или нет. — У меня какое-то странное чувство.

Еще бы. Любой, кто пережил все, что довелось пережить Брюн, испытывал бы странные чувства.

— Присядь, — предложила Миранда. — Выпей чая.

Сесилия даже не допила свой чай. Брюн села, но все еще была напряжена. Какое-то время они молча жевали печенье, потом Брюн поставила тарелку на стол.

— Что будет с семейными акциями? Миранда совсем не ожидала такого вопроса, но уж лучше сразу расставить все точки над «i».

— Все не так-то просто, — ответила Миранда. — Когда твой отец мобилизовал весь Флот для того, чтобы спасти тебя, на него многие ополчились, в том числе и многие наши родственники.

— Бедный папа, — прошептала Брюн.

— Им легко судить, ты ведь не их дочь, — ответила Миранда. — Но он действительно принял такое решение. Вот тогда Харлис и втерся в доверие ко многим членам нашего семейства, он давно уже пытался это сделать, а тут ему удалось убедить их, что Банни совсем забыл про родственные связи, что он думает только о делах Совета. Еще он говорил, что Баттонз очень молод и неопытен. Харлис требовал каких-то глупых отчетов и совал свой нос во все дела. Баттонз всего несколько лет обучается политическим наукам, но делает потрясающие успехи, а Харлис просто обещает, что у него все получится намного лучше. А теперь вот он решил заполучить Сириалис.