Слышишь, Кричит сова! - [160]

Дохнуло дымом, как песком в глаза сыпануло. Совсем недалеко, за стеной деревьев, затрещало, высоко над вершинами взметнулись снопами искры - один, другой, третий.

Мальчик сжался, притиснув к рту полу наброски, дышать стало чуть легче.

Волк медленно повернул голову, сказал негромко: - Потерпи, немного осталось...

Вчера и сном и духом не ведал он, что сулит вечер.

День миновал, как птицей пролетел. Солнышко к заходу уже клонилось, когда прибежал домой, с полным лукошком - Мокоша знатное место показал за буераком-водороиной...

- Где тебя носит? - дед смотрел пристально, но что-то непривычное почудилось во взгляде его.

Мальчик помялся, сказал тихо: - В лесу был...

Несвят повторил: "в лесу...", и снова дрогнуло в лице его, и вдруг мальчик понял, что дед смотрит на него со страхом. Бабка мышкой в углу, только поблескивает изпод низкого плата, и почувствовал он, как лезет изо всех щелей страх, тяжело садится на плечи деду, бабку за печь толкает, кладет холодную лохматую лапу ему на голову, гнет книзу, склизкими пальцами к сердцу подбирается.

- Да что случилось-то, дедушко? - через силу спросил.

Дед, горбясь, взял с лавки рогатину, сипло сказал: - Пойдем.

- Куда, дедушко?-страх дрожью обдал, навалился, накинулся.

Бабка тихо всхлипнула в углу. Несвят повторил: - Пойдем,- добавил, - в гонтину...

- Да зачем, дедушко? - мальчик не мог сдвинуться с места.

- Стало быть, надо, пошли.. .

Сорвался ветер, ударил грудью в огонь, обжегся, отскочил в дыму и искрах, стих. Но и огонь отступил на шагдругой, тучей дымной окутался. И заворочалось что-то в дыму, затрещало, и выполз на поляну Змий Горыныч, медленно покачивая головами. Взмахнул крылищами, не взлетел, пламя сбил.

- Иди сюда,- громко позвал волк.

Мальчик, застыв, смотрел слезящимися глазами, как прямо на него, переваливаясь на когтистых лапах, надвигается чудище-горынище. Но страха не было, ничего не было, туманилась голова, обрывками рвалась память.

- Помоги ему,- сказал волк.

Змий расправил левое крыло, взмахнул - вверх-вниз, вверх-вниз. Дым рассеялся, встал стеной в нескольких шагах, дышать стало легче, голова прояснилась, протер глаза. Змий пристально поглядел на него, покачал головами, спросил: - Этого хочешь послать?

- Да,- ответил волк.

- Прямо сейчас?

-Нет. Еще есть немного времени. Надо убрать следы.

- То есть нас?

- Да. Подключи взлетную систему.

Змий пошевелил крылищами, взмахнул, всплыл над травой.

- Хорошо. Постарайся найти место, где пожар достигает наибольшей силы. И держись над ним.

- Сколько у нас времени? - медленно спросил Змий.

- Около часу.

- А почему ты не хочешь распылить меня здесь?

- Не хватит энергии. Почти вся уйдет на транспортировку. А надо исчезнуть и мне и ему,- волк кивнул на валун.

- И тогда я рухну в огонь,- медленно проговорил Змий и задумчиво добавил: - надо будет набрать высоту для верности.

- Да, следов не должно остаться никаких.

- Я понял,- качнул головами Змий и, снова пристально посмотрев на мальчика, хрипло сказал: - Ну что ж, передай привет двадцатому веку...

- Передаст, передаст,- нетерпеливо мотнул головой волк,- не теряй времени.

Змий Горыныч медленно взмыл, сделал круг над дымной поляной и стремительно рванулся вверх...

- К ворожее ходит, с нечистью знается! -бил в уши Косырин крик.

Ропот глухой вскипал, утихал, снова взъяривался.

И вдруг как не было - тишина звоном ударила: сам охорошник Святовидов посох поднял, мотнул бородищей, уронил хриплое слово: - Говори.

Мальчик вздрогнул, поднял глаза. Бородища желтая до колен, посох вздетый, из-под бровей молоньей бьет.

- Говори.

- Что говорить? - сам себя еле расслышал.

- Знаешься с нечистью?

- Мокоша лес бережет,- вдруг вырвалось,- какая же он нечисть?

- Лес... лес..- зашуршал шепот вокруг и вдруг взмет, нулся криком: Спалить его вместе с нечистью!

- Спалить! Спалить!

Кто-то рванул его за плечо и, едва устояв, он попернулся и увидел себя: маленький русый мальчик в кольце надвинувшихся рыжих бород и горящих злобой и страхом глаз. И услышал свой голос, тоненький, слабый, ломающийся в грозной тишине: - ...извели леса кругом Брягина, посожгли да повырубили... а на третий год снег лежал до Яковлева дня, а на осень мороз побил хлеба, и зимою был глад, - Голосок затих во внезапном ропоте и снова возник: - ...и ели люди лист липовый, кору березовую, солому, мох... падали мертвые от глада... печаль, беда на всех... Лес убили - себя сгубили...

Мелькнула серая невесомая тень, пошла кругами, ропот внезапно стих - и громкий крик совы упал в тишину, взорвавшуюся воплем: - Знамение божие! В костер его! В костер!

Ревущие бороды надвинулись близко-близко, он почувствовал жесткие пальцы, вцепившиеся в его плечи и руки, и рев у самого уха, и понял конец.

И вдруг тень махнула через тын дубовый и звенящим водопадом обрушилась тишина.

- Пойдем, мальчик,- сказал волк,- предел опасности превышен, оставаться тебе здесь нельзя.

Мальчик обессиленно прислонился к волчьей груди, медленно огляделся. Всех словно ветром размело.

- Садись,- повторил волк,- пора.,.

Треск пошел в дыму, то ли огонь с новой силой кинулся, то ли ломится кто напролом через бурелом, все ближе треск. На поляну, на чистое место вынырнул из клубов дыма Мокоша, кафтанишко в дырах, бороденка опаленная.