Слямбу катамбу нок! или Приключения первобытного выдумщика - [28]

— Ежели тот, желая что-то получить от нашего божества, чихнет не менее ста раз, выкрикивая в промежутках просимое, тот ему непременно что-то отвалит. Жаль только, что не каждый после ста чохов остается в живых — самых усердных Чихала забирает к себе, награждая, должно быть, ТАМ, — вождь махнул рукой в сторону страшной пещеры.

— Еще один вопрос. Ты сказал, что обмениваетесь с соседями. Ты забрал у нас гуслю — что ты дашь взамен?

— Вот видишь, чихнув всего семь раз, ты уже немного поумнел. — Здоровяк одобрительно похлопал Дума по плечу. — Мы научим вас считать — согласны?

На этом разговор (и торговый договор) вождя чихастиков и внука Горы Дума закончился. Гостей покормили, а после еды стали учить считать.

В круг сели: старый ворчун-чихастик, который однажды дочихал до ста и остался жив, и трое учеников. Перед ними на земле стояло глиняное блюдо с зеленым порошком, гости нюхали его и чихали, повторяя за ворчуном:

— Апчхи! — раз, апчхи! — два, апчхи! — три… — Что делать, если 30 тысяч лет назад именно так учились считать!

Напролом оказался строптивым учеником. Он сказал, досчитав до семи:

— Мы считаем никому не нужные чохи. Уж лучше оленей или хотя бы зайцев.

Старик прикрикнул на него:

— Олени могут разбежаться, пока ты их считаешь, о зайцах я и не говорю. А чохи всегда при тебе. Набирай побольше порошка и считай!

Путешественники выучились считать за три дня. Дум — до 36-ти, Хоть-Куда — до 23-х, а Напролом — до 11-ти… Он сказал, что для обеспеченной жизни ему этого вполне достаточно. Кажется, он все-таки считал дичь, а не чохи.

Еще два дня Дум учил чихастиков играть на гусле — они, кстати, оказались способными учениками.

Вождь надеялся, что как следует начихавшись, гости поумнеют и раздумают идти к Краю Земли, но им учение, видать, не пошло впрок. Дум, когда те и другие уроки закончились, решил продолжить путь. Напролом поддержал его — воину смерть как надоели уроки.

Путешественники собрались в дорогу. Им вернули их копья, снабдили едой и питьем. И предложили по мешочку сухого зелья.

— Вот уж не думаю, — проворчал Напролом, — чтобы чихание когда-нибудь нам помогло.

— Мало ли с кем или с чем мы еще встретимся, — ответил на это Дум.

Порошок внуки Горы взяли — каждый по мешочку. Напоследок Дум посоветовал чихастикам:

— Гусля тем лучше, чем больше на ней струн. А всего лишь при одной палка может разогнуться и ударить музыканта в лоб.

Вот они и расстались — путешественники к Краю Земли и гостеприимные чихастики, впереди которых стоял толстоносый здоровяк Чихан-Чихан. Когда Дум, Хоть-Куда и Напролом стали удаляться, провожающие набили носы порошком и почихали им вслед, желая счастливого пути. А вождь на прощание так чихнул, так ахнул, что из речки выпрыгнуло с десяток рыб и с перепугу сел на землю старенький Чихо-Лихо.

встреча с листьями

Навстречу им шли три человека, шли опустив головы и шаркая по земле ногами.

— Привет! — крикнул им Дум.

Один из встречных, самый, кажется, унылый из трех, чуть поднял голову и ответил еле слышным голосом, буквально прошелестел:

— Привет… Откуда вас несет?

Дум привык уже ко всяким неожиданностям в пути и вопросу не удивился.

— Несет? — уточнил он на всякий случай.

— Да, откуда несет вас ветер? — еле шевеля языком, продолжал спрашивать встречный.

— Э-э…

— Вы ведь осенние листья, как и мы? — чуть помог ему разобраться в обстановке Унылый.

— Конечно, — ответил Дум и побыстрей соорудил на лице грустную гримасу. — Кем же еще мы можем быть!

Ему захотелось побольше узнать, чем дышат люди-листья.

— С какого вы дерева? — спросил он.

— Не все ли равно, — был такой же, еле слышный ответ. — Подуют ветры, и листья со всех деревьев будут сорваны вихрями и полетят кто дальше, кто ближе. Полетят, но все равно упадут. А дожди всех превратят в месиво. Впрочем, мы с клена. Ты так и не сказал, откуда вас принесло.

— Не все ли равно, — в тон встречному ответил Дум. — Впрочем, мы идем со стороны Захода солнца.

— Там, наверно, еще грустнее, чем здесь…

Они поговорили, но недолго: дунул ветерок, и встречные подчинились ему — поплелись дальше, всё так же опустив головы.

ТРИ ПЕРВОБЫТНЫХ СНА

И снова они в узком, темном и холодном ущелье. Высоко над их головами изломанная полоска неба, они совсем здесь одни, лишь иногда срываются с отвесных стен большие серые птицы, чьи крики множатся, рассыпаются эхом.

Тропинка узкая, трудная, речка обрызгивает их холодной водой, впереди — за каждым поворотом! — неизвестность. Здесь может выйти навстречу могучий зверь, а то и еще одно племя людей, которое неведомо как отнесется к чужакам. На них могут осыпаться камни и похоронить под собой. Да мало ли что может случиться в этом страшном ущелье!

Охотник и воин Напролом идет впереди, за ним шаг в шаг следует Хоть-Куда, только Дум то и дело останавливается, чтобы задрать голову к очередной вершине.

Они идут долго, небо над ними не меняет цвета, оно все так же сине; но вот в ущелье становится чуть теплее — это день приближается к середине.

Вдруг Солнце засияло в теснине — разноцветно засверкали брызги над камнями, радуга раскрасила противоположный берег, рыбы стали чаще выпрыгивать из воды, ловя мошкару, заплясавшую над волнами.