Служилые элиты Московского государства. Формирование, статус, интеграция. XV–XVI вв. - [39]

Шрифт
Интервал
.

Связь землевладения и службы тем не менее не имела абсолютного характера. Значение, безусловно, имели также личные связи и привязанности, особенно в случаях с деятельными и популярными князьями. Не случайно некоторые «вассалы» удельных князей готовы были последовать за ними в изгнание. В 1479 г. мятежных братьев Ивана III во время их демарша к литовскому рубежу сопровождали «бояре их и дети боярские лутчшие, и з женами и з детми и с людми». Михаил Шарап Дмитриев (род Нетши) позднее бежал в Литву вместе с Василием Верейским. В 1462 г. бывшие дети боярские Василия Боровского устроили заговор с целью освобождения своего господина (в ссылке с 1456 г.)[293].

Число бояр (и не только) удельных князей пополнялось за счет лиц, поссорившихся по тем или иным причинам с великим князей и его окружением. Среди них были прежде влиятельные Иван Дмитриевич Всеволож, братья П.К. и Н. К. Добрынские, не говоря уже о менее значительных персонах[294]. Позднее к Борису Волоцкому отъехал бывший великолуцкий наместник князь И. В. Лыко Оболенский, недовольный принятым не в его пользу судебным решением.

Наоборот, некоторые великокняжеские бояре второй половины XV в. представляли старинные удельные фамилии. Среди них – Василий Новосильцев, потомок окольничего Владимира Храброго Якова Новосильца, и сын боярина Ивана Можайского, а также Григорий Мамон и его родственник Данила Иванов. Таким образом, существовали вполне очевидные прецеденты повышения своего статуса для некоторых наиболее значительных лиц с удельным происхождением.

Еще одним общим местом в историографии при определении гипотетического круга лиц, связанных с удельными князьями, выступает фактор землевладения. Этот фактор, безусловно, имел место и часто оказывался решающим. На местном уровне удельный князь мог стать серьезной проблемой для неуживчивых вотчинников, которые находились на службе у «государя всея Руси» или других «господ». Примеры подобных эксцессов хорошо известны в первой половине XV в. Особенно ярко они проявлялись во время конфликтов центрального правительства с удельными князьями. В послании епископов к Дмитрию Шемяке 1448 г. красочно описываются действия этого князя: «Которые бояре и дети боярьские от тобе били челом брату твоему старейшему великому князю служити, а села их, домы их в твоей отчине, и ты через то докончанье и через крестное целованье тех еси бояр и детей боярских пограбил, села их и домы их еси у них поотъимал»[295].

Такие действия удельных князей, безусловно, случались и позднее, но после победы в Феодальной войне служилые люди великого князя, земли которых располагались на территории удельных княжеств, могли рассчитывать на его деятельную поддержку. При этом сами удельные «вассалы» оказывались беззащитны перед их возможными посягательствами. В завещании Бориса Волоцкого упоминаются села, которые он «поотоимал в своей вине» у Федора Полева, Андрея Еропкина и у троих Бибиковых. Еще более преуспел в этом его сын Федор. По свидетельству Иосифа Волоцкого (явно преувеличенному), этот волоцкий князь беззастенчиво грабил своих подданных. После смерти его отца «ему не захотел служити ни один боярин, ни дьяк, опроче Коура да Ртища»[296].

При такой постановке вопроса связь землевладения и службы приобретала достаточно условный характер. Вотчинники из уездов, переданных в княжества сыновей Ивана III, имели возможность беспрепятственно остаться на великокняжеской службе. При выборе своего «государя» в большом количестве примеров речь шла об индивидуальных решениях служилых людей. Переходы к удельным князьям носили личный характер, так что близкие родственники могли служить по разным спискам.

Это обстоятельство не было учтено в свое время В. Б. Кобриным. При определении служебной принадлежности тверских помещиков 40-х гг. XVI в. им, в частности, была отмечена связь с Дмитровским княжеством для Андрея Семенова Повадина и братьев Ступишиных, а также, вероятно, для Ивана Болобанова Кувшинова. Среди названных помещиков Петр и Василий Ступишины в 1522 г. участвовали в качестве поддатней в поездке великого князя в Коломну, в то время как А. С. Повадин в 1533 г. был приставом у царевича Окдевлета (Ак-Даулета) в походе на Северу. Все они находились на великокняжеской службе. И. Болобанов Кувшинов был сыном известного дьяка Василия III Болобана Кувшинова[297]. Более вероятной кажется, соответственно, связь указанных лиц с великокняжеской службой, несмотря на их поземельные связи с уездами, входившими в состав территории дмитровского удела.

Грань иногда проходила внутри одной семьи. Это наблюдение справедливо не только для представителей аристократических фамилий (среди князей Оболенских И. В. Курля служил Дмитрию Углицкому, а его брат Никита Хромой – великому князю), но и для некоторых рядовых служилых людей. Так, например, Василий и Федор Васильевы Ртищевы, несомненно, были связаны с дмитровским двором и получали кормления от князя Юрия. Их брат Петр известен как тверской помещик, причем при проверке владельческих прав он ссылался на поместную грамоту, выданную ему великим князем Василием Ивановичем (Василием III), то есть еще до 1533 г.

Продолжить чтение
Еще от автора Михаил Михайлович Бенцианов
«Князья, бояре и дети боярские»

В монографии рассматривается становление и развитие системы служебных отношений в Русском государстве XV–XVI веков, показан процесс постепенного формирования наиболее значимых институтов, определивших характер взаимоотношений государственной власти с массами служилых людей. Важнейшими из них были распространение обязательной службы, создание Государева двора, широкие поместные раздачи, введение окладов, а затем и появление служилых «городов». Особенностью исследования является комплексный подход, позволяющий оценить многообразие факторов, влиявших на принятие тех или иных решений, а также проследить их последствия, как для центрального правительства, так и для самих служилых людей, в длительной перспективе.Книга рассчитана на историков и читателей, интересующихся вопросами становления и развития отечественной государственности.

Рекомендуем почитать
Как большой бизнес построил ад в сердце Африки

Конго — сверхприбыльное предприятие западного капитала. Для туземцев оно обернулось адом — беспощадной эксплуатацией, вымиранием, бойнями.

Марко Поло

Как это часто бывает с выдающимися людьми, Марко Поло — сын венецианского купца и путешественник, не был замечен современниками. По правде говоря, и мы вряд ли знали бы о нем, если бы не его книга, ставшая одной из самых знаменитых в мире.С тех пор как человечество осознало подвиг Марко, среди ученых разгорелись ожесточенные споры по поводу его личности и произведения. Сомнению подвергается буквально все: название книги, подлинность событий и само авторство.Исследователь Жак Эре представляет нам свою тщательно выверенную концепцию, приводя веские доказательства в защиту своих гипотез.Книга французского ученого имеет счастливое свойство: чем дальше углубляется автор в исторический анализ событий и фактов, тем живее и ближе становится герой — добрый христианин Марко Поло, купец-романтик, страстно влюбленный в мир с его бесконечным разнообразием.Книга вызовет интерес широкого круга читателей.

Босфор и Дарданеллы

В ночь с 25 на 26 октября (с 7 на 8 ноября) 1912 г. русский морской министр И. К. Григорович срочно телеграфировал Николаю II: «Всеподданнейше испрашиваю соизволения вашего императорского величества разрешить командующему морскими силами Черного моря иметь непосредственное сношение с нашим послом в Турции для высылки неограниченного числа боевых судов или даже всей эскадры…» Утром 26 октября (8 ноября) Николай II ответил: «С самого начала следовало применить испрашиваемую меру, на которую согласен».

Калуга

Выдающийся труд известного историка и краеведа Дмитрия Ивановича Малинина (1879–1933) по истории Калуги и Калужского края с древнейших времен до начала XX века. Книга содержит подробное описание исторических, культурных, архитектурных достопримечательностей губернии и является бесценным источником сведений о прошлом. Для широкого круга читателей.Печатается по изданию: Малинин Д. И. Калуга. Опыт исторического путеводителя по Калуге и главнейшим центрам губернии. — Калуга, 1912.Вступительная статья А. В. Лиона Комментарии А.

Венеция Казановы

Самый знаменитый венецианец всех времен — это, безусловно, интеллектуал и полиглот, дипломат и сочинитель, любимец женщин и тайный агент Джакомо Казанова. Его судьба неотделима от города, в котором он родился. Именно поэтому новая книга историка Сергея Нечаева — не просто увлекательная биография Казановы, но и рассказ об истории Венеции: достопримечательности и легенды этого удивительного города на воде читатель увидит сквозь призму приключений и похождений великого авантюриста.

Танковый ас №1 Микаэль Виттманн

Его величали «бесстрашным рыцарем Рейха». Его прославляли как лучшего танкового аса Второй мировой. Его превозносила геббельсовская пропаганда. О его подвигах рассказывали легенды. До сих гауптштурмфюрер Михаэль Bиттманн считается самым результативным танкистом в истории – по официальным данным, за три года он уничтожил 138 танков и 132 артиллерийских орудия противника. Однако многие подробности его реальной биографии до сих пор неизвестны. Точно задокументирован лишь один успешный бой Виттманна, под Вилье-Бокажем 13 июня 1944 года, когда его тигр разгроми британскую колонну, за считанные минуты подбив около 20 вражеских танков и бронемашин.

Зеленое движение в Гражданской войне в России. Крестьянский фронт между красными и белыми. 1918—1922 гг.

Книга доктора исторических наук, специалиста по истории Гражданской войны в России А.В. Посадского посвящена массовому крестьянскому вооруженному движению в 1918 – 1922 гг. Оно получило название «зеленого» и представляло собой самооборону крестьян против вторжений в их жизнь и быт различных участников Гражданской войны, форму вооруженной борьбы деревни за свои интересы. В изменчивых обстоятельствах Гражданской войны зеленое движение могло превращаться в красно-зеленое и бело-зеленое. Однако главная его сила заключалась в массовости.

Средневековая Москва. Столица православной цивилизации

Москва была великим городом и столицей великой державы в XVI–XVII веках. Россия того времени выигрывала большие войны, широкими шагами шла к берегам Тихого океана, мыслила себя как главный оплот истинного христианства. А Москва видела в себе Третий Рим, Второй Иерусалим, но больше всего — особый удел Пречистой Богородицы на земле. Столица православного царства прославлена была не только победами на поле брани и установлением власти на бескрайних просторах Евразии, она и в сфере культуры стремительно развивалась.

Владимир Мономах. Между историей и легендой

В книге рассказывается о жизненном пути одного из наиболее известных князей Древней Руси – Владимира Всеволодовича Мономаха (1053–1125). Мономах является единственным древнерусским правителем, оставившим свою автобиографию, входящую в состав знаменитого «Поучения», созданного князем для своих детей, которое сохранилось в Лаврентьевской летописи. Тем не менее личность Мономаха по сей день окутана завесой легенд, самой известной из которых является легенда о «шапке Мономаха» и других «Мономаховых дарах», якобы полученных им от византийского императора.

Московское царство. Процессы колонизации XV— XVII вв.

В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.