Слушая других - [23]

Телефон издал предупредительный сигнал.

Я протянул к нему руку и отвлёкся от происходящего всего лишь на мгновение. Но за этот миг тяжелая конница врезалась в спину моим центральным отрядам, а те, будучи связанны боем, так и не смогли развернуться. Для конницы ситуация была патовой — фланговые отряды, стремившиеся для построения в карэ, опоздали для защиты своих товарищей, но теперь с двух сторон зажали вражеский отряд. А с холма, поднимая столб пыли, уже спускалась моя лёгкая кавалерия. Это был конец суицидального манёвра Сципиона. Но также это был и конец моему боевому строю. Центральные отряды дрогнули, солдаты заметались и с криками бросились в разные стороны.

Телефон настойчиво пиликнул, отмечая пятиминутную готовность. Кот на соседнем стуле, не просыпаясь, издал мелодичное мурчание и перевернулся на спину.

Я тяжело вздохнул и вышел из игры. До консультации оставалась уже менее пяти минут.

На столе рядом стояла кружка с чаем пуэр. Я так увлёкся, что не заметил, как он остыл, хотя настоялся он теперь знатно. Запах был поистине инфернальным.

Скайп загружался бесконечно долго и в итоге решил, что мне нужно обязательно обновить программу. С тихим стоном я покосился на часы: опоздание доходило уже до двух минут.

«Извините за задержку. Я на месте. Можем начинать», — написал я в чат, когда всё наконец-то заработало.

— Здравствуйте, Женя, — поприветствовал я молодую симпатичную девушку с длинными платиновыми волосами на экране.

— Здравствуйте, Илья, — ответила она мне с приятной улыбкой.

— Ммм, — я посмотрел в свои записи, — не могли бы вы напомнить мне, на чём мы остановились в прошлый раз?

Женя на секунду прикрыла глаза, кивнула и уверенно ответила:

— Мы говорили о родителях и о том, что они бывают неправы.

— Дааа... — я вновь растеряно посмотрел в свои записи, понимая, что не сохранил пометки прошлой встречи. — Родители.

Я, конечно, сильно сглупил, выстраивая свои отряды в одну линию между холмами. С одной стороны я закрыл Сципиону возможность для флангового манёвра — отряд, поднимающийся на возвышенность, неминуемо замедлялся, и тут-то его и перехватила бы моя резервная лёгкая кавалерия. Но с другой стороны я растянул строй, истончив его и, как обычно, недооценил возможность засады в лесу.

Я потряс головой, возвращаясь к беседе. Надо бы поменьше играть в компьютерные игры.

— Знаете, — я замялся, — похоже, что это превратится в ещё одну терапию про «плохих родителей».

Женя на экране улыбнулась и пожала плечами, мол, решай сам.

— Ммм, — я опять замялся, как школьник, не выучивший урок, — может, поговорим о чём-нибудь другом?

— Окей, — ответила Женя после паузы. — А о чём?

— Я... ну... ну, не знаю.

Женя кивнула и заботливым тоном ответила:

— Окей, Илья, вы действительно можете выбрать другую тему, — она сделала паузу и продолжила:

— В конце концов, это вы платите за терапию.

— Ну, да, а это вы — психотерапевт, — еле слышно сказал я, пытаясь поддеть Женю.

— Что-что? Я не расслышала? Что-то со связью...

— Ничего, ничего... — быстро заговорил я, испугавшись, что она действительно могла услышать «подколку». — Я вообще молчал. Это кот.

Ладно, похоже, надо было бы уже признаться себе, что я саботирую процесс психотерапии. Причём в этот раз клиент — я.

Это было непривычно и странно: самому получать помощь и платить за сеансы. На первой встречи мне казалось, что все проблемы уже решились, и я зря трачу время специалиста и свои деньги. Однако когда я только открыл рот, слёзы потекли у меня из глаз. Причём я даже не понимал почему.

Женя дала мне возможность прийти в себя, молча наблюдая за моей маленькой «истерикой». Её левая бровь была расположена выше правой и имела более крутой изгиб, что предавало лицу особую асимметрию и всегда несколько удивлённое выражение. Она была достаточно симпатична, и это сперва отвлекало меня. Однако когда она начала спрашивать, что происходит и нужна ли мне поддержка, я вмиг избавился от любых эротических переживаний. Меццо-сопрано её голоса звучало отрезвляюще и успокаивающе. Я ощутил, что ничего страшного и смертельного на самом деле не происходит. Последний раз всхлипнув и утерев нос, я ответил сдавленным голосом, что нет. Возможно, это и прозвучало грубовато (знаете, как дети бурчат: «Нет, сам!»?), но я не планировал «капризничать». Удивляясь сам себе, я извинился, Женя кивнула и улыбнулась мне, обнаружив и асимметрию улыбки — угол рта сдвинулся только с правой стороны. Вместе с приподнятой бровью это уже выглядело слишком странно. Даже для меня.

Вот и теперь, она смотрела на меня со своим «фирменным» выражением лица: приподнятая левая бровь и однобокая улыбка. В разные моменты я видел в этом насмешку, укор, удивление, радость, сочувствие... да, чего я там только не видел! Каждый раз я вовремя останавливал себя от комментариев по поводу выражения её лица, понимая, что это, во-первых, невежливо; а во- вторых, имеет большее отношение ко мне. Копаться в этом мне не хотелось, и потому я стоически молчал, считая, что пришел обсудить другую проблему.

— Верно ли, что наша прошлая тема для вас неактуальна? — спросила Женя.