Слушая других - [16]

Надо сказать, что в больнице Олег держался хорошо, всячески подчинялся режиму, не грубил медицинскому персоналу, когда сталкивался с ворчанием по какому-либо поводу. Постепенно в палате приняли его, я заметил, что он стремится больше общаться с мужчинами пожилого возраста. Казалось, Олег стремился получить от них то, что так и не дал ему отец.

На одной из встреч я завёл речь о его матери.

— ...Мы с Саней пошли ко мне домой, нам тогда алгебру надо было делать, — говорил он, глядя перед собой. — Подходим к дому, а там тело лежит под скамейкой... Всё в говне и моче... Пьяное тело... Саня смотрит и говорит: «Олег, это же твоя мамка!».

Он замолчал.

— Именно это и есть ваше воспоминание о маме... — констатировал я.

— Да, — Олег вздохнул. — Пьяное, обоссаное, обосранное тело... Не мать, а именно тело...

— А что сейчас стало с вашей мамой?

— Пока я был... — Олег осекся, ему почему-то не хотелось говорить про тюрьму.

— Я не знаю, что с ней, — продолжил он. — Я на самом деле не знаю, где она теперь.

Олег поморщился, нахмурился и замолчал. Он словно выстраивал невидимую стену между собой и мной. «Посмотрите, как мне плохо, вы не знаете, каково это», — говорил весь его вид.

— Да, я не знают каково вам, — ответил я Олегу на его немую реплику. — Но я могут почувствовать вашу боль. Просто примите моё участие. Сейчас.

И тут лицо Олега расслабилось, он поднял глаза и с благодарностью посмотрел на меня. Я кивком головы пригласил его рассказать, что произошло.

— Она совсем не плохая, — сказал Олег. — Нет. Она любила меня. Я помню хорошее, помню, как мне было 2 или 3 года и мы пошли в парк... Все вместе. Было жарко, я катался на «Веселых горках» и ел сладкую вату... Она... Она же не от хорошей жизни так сильно пила... Нет, ей было от чего убегать в алкоголь... Как и мне...

В завершении встречи я попросил Олега подвести небольшой итог. Он долго обдумывал свой ответ и наконец, сказал:

— Знаете, сегодня у меня появилась мечта: я хочу завести семью и детей. Но я хочу дать им то, что у меня не было в детстве... Да, а для начала я найду это для себя.

Постепенно мы переключились с обсуждения его прошлого на его ближайшее будущее. Олег строил вполне реалистичные планы и пытался проанализировать трудности, с которыми он может столкнуться. Главные — поиск работы и выход из своего старого круга общения.

Момент расставания настал очень быстро, 30 дней прошли.

Я собрал группу для выписывающихся пациентов, чтобы они смогли поделиться результатами лечения и порадоваться друг за друга. Олег был очень учтив со всеми и прямо таки святился довольной улыбкой и рассыпался в благодарностях.

В какой-то момент я был вынужден отлучиться и поэтому дал всем самостоятельное задание: придумать коллективную сказку.

Вернувшись, я увидел, что каждый член группы сидит по отдельности и пишет что-то к себе в тетрадь.

Увидев моё удивление, одна из участниц пояснила:

— Понимаете, мы начали сочинять сказку вместе, но она быстро превратилась из сказки в кошмар, нам стало страшно и поэтому мы решили, пусть каждый напишет свою сказку, личную...

— И что там у вас в сказках? Розовые пони кушают радугу и пукают феями? — не переставал удивляться я.

— Ну, да... — она растерянно посмотрела в свой блокнот.

— Ага... то есть вы начали придумывать сказку и столкнулись со страхом, столкнулись с тем, что из глубин вашего коллективного бессознательного вылезло что-то страшное. И вы бросили это дело, испугавшись того, что всплыло. Вместо этого каждый из вас написал мне какую-то ванильную сказочку про свой идеальный уютненький мир, где вы — победители? — с беззлобной усмешкой подытожил я.

Участница хмуро оглянулась на группу:

— Говорила же я вам, что это неправильно и что опять будет: «Фу-фу-фу!»...

— Илья Александрович! — поднял руку Олег. — А я решил дописать ту сказку, которая у нас получилась.

— Не побоялись пойти туда, где темно и страшно? — спросил я у него.

— Да... Можно прочитать?

— Конечно!

— Хорошо, — он улыбнулся. — Итак, сказка... Сказка про то, что не надо бояться встречаться с демонами внутри нас...

* * *

Я помню, как в один из моментов также поддался массовой истерии и псевдо обожанию социопатии. Киношные и комиксовые суперзлодеи, бросающие запоминающиеся цитаты и выигрывающие даже в своей смерти. Всё это пленило и тянуло, как часть недоступной «тёмной стороны Силы». Я присматривался к антисоциалам в жизни и всё больше разочаровывался — большинство из них были «мелкими» и мало походили на Злодеев, творящих зло ради зла. Наоборот, все свои дурные поступки эти люди оправдывали необходимостью и мнимой полезностью. Даже в программе политических новостей звучали жалкие оправдания и до смешного унизительные манипуляции на чувствах других людей (что не мешало им быть достаточно эффективными). Нет, эти люди также не творили зло ради искусства.

В итоге пришлось признать, что Суперзлодеи существуют только там, где есть Супергерои.

Перечитывая записи про Олега, я понимаю, что, скорее всего, ошибся в диагнозе: он не был антисоциалом. Ну, по крайней мере, на столько, насколько мне казалось. Да, он имел все черты этого личностного расстройства, однако в итоге, выглядело так, что он учёл свой прошлый опыт и извлёк из этого какой-то урок для себя. Можно сомневаться в том, был ли он до конца искренен со мной и не использовал ли он терапию в своих тайных целях. Если так, то снимаю шляпу — в этот раз он переиграл меня (но в итоге всё равно потерпит поражение, ведь это удел социапата).