Слуги в седлах - [2]

Шрифт
Интервал

— Здравствуй, Ханнэс!

— Здравствуй.

— Я что, опоздал?

— Ничуть.

— Мне захотелось пройтись по набережной, поглядеть на весну. В саду крокусы расцвели. Каждый день хожу на работу и с работы мимо сада, и вдруг они расцвели. Нынче цветы распустились и почки лопнули как-то незаметно для меня. Вы скоро на дачу?

— В начале будущего месяца. А вы?

— Когда занятия в школе кончатся.

Да. Когда занятия кончатся. Раньше ждали каникул из-за детей, теперь из-за внуков. Может, можно идти, или надо еще поговорить с коллегой? Почти двадцать лет я корплю на работе вместе с Ханнэсом, а у нас нет ничего общего, кроме двух-трех слов о детях или внуках, газетных новостях да погоде. В чем дело? Спрошу-ка все-таки, перейдут ли внуки Ханнэса в следующий класс?

— Мальчик, я думаю, перейдет, а девочка, наверно, получит переэкзаменовку.

— Яакко в шестом или в пятом?

— В пятом, пока кое-как справляется. А у тебя?

— Кайсин старший собирается в среднюю школу, а Лаура, Пенттина старшая, ты ее видел, я ее Заинькой зову, та хорошо учится. Переходит в пятый. Мальчик немного послабее, но, надеюсь, и с ним обойдется... Ну, пора идти.

Он проходит в свой кабинет и распахивает окно.

Крыши и трубы. Этих бы поменьше. Хорошо, что виден морской залив. Не отгородили высоким забором.

Залив и вдали остров. Остров. А ведь я обещал Хейкки и Элине свести их до каникул в зоопарк. Не забыть бы.

Он садится за стол и углубляется в чертежи.

Ничего себе проектик. Сумасшедшей стоимости. И когда только в нашей стране появятся инженеры, которые поймут, что хозяйственную целесообразность надлежит определять им, а не архитекторам.

Изжога.

Он достает из кармана таблетки, встает и идет к графину. Пусто. Кока-кола небось есть. Говорил ведь этой девчонке, что мне иной раз хочется воды, пусть даже самой вонючей.

Чертова девка.

Когда она входит, он уже успокоился.

— Нельзя ли принести воды? И похолоднее.

Она мрачно косится на бутылку с кока-колой и на него. Бери, бери графин и шагай. Будь у меня внуки такие рохли, не миновать бы им розги. Ведь она ровесница Заиньке, да разве можно их сравнить?

Девушка уходит и скоро возвращается.

— Вот вода.

— Спасибо.

Он глотает таблетку и снова садится за стол.

Перед ним — бумаги. Они лежат вот тут уже около месяца. Они спешные. Коллеги удивляются, как у меня не нашлось времени подписать их и отправить дальше. Весь отдел удивляется: начальство звонит и торопит чуть не каждый день, а я подписи не могу поставить. Анекдот, да и только. Это проект, подготовленный архитекторами. Из него выйдет завод. Строители позаботятся, чтобы он работал и трубы его дымили. Мои товарищи и я — канцелярские крысы, мы только одобряем. А если откажемся одобрить? Да какой дурак откажется? Тут и делать-то нечего.

Он звонит Ханнэсу.

— Послушай-ка, Ханнэс, у меня к тебе дело. Ты очень занят? Очень, Но все-таки зайди. Да старая история. С берегом Хиэккаранта, да, да. Я бы хотел-поговорить. Нет, не пьян. Именно об этом. Ну да. Жду... Входи, Ханнэс. Присаживайся. Может, выкуришь сигарку? А я выкурю. Проглядим-ка еще разок эту груду бумаг.

— Из них получится славный завод.

— Славный-то славный, дьявольски славный. В этом я не сомневаюсь. Но ты только взгляни на этот песчаный берег. Четыреста метров отличного пляжа, и от города всего с десяток километров.

— Послушай-ка, Хейкки, прости за бестактность, но хочу тебя спросить: может, ты нездоров последнее время?.. Дай-ка и мне сигарку.

— Нет, я в своем уме.

— Да я не об этом, я спрашиваю — здоров ли ты?

— Как никогда. Раньше я очень заботился о здоровье. Даже гири поднимал. Тогда это было не в моде — следить за своим здоровьем... Надо, пожалуй, опять приняться за гири. Пока молод да здоров — и без этого можно обойтись, а когда приближаешься к пенсии, гимнастика имеет смысл.

— Няятялампи сегодня опять звонил. Еще до твоего прихода.

— Чего он все звонит?

— Бумаги-то и в самом деле срочные.

— Я уже двадцать раз говорил этому мальчишке, что такое дело нельзя решать впопыхах.

— Оно уже давно решено. Если большая корпорация хочет взять пляж под строительство, а начальство поддержало эту идею, нам ничего не остается, как сложить руки и сказать «аминь». Здесь нет даже формальных оплошностей, к которым ты мог бы придраться.

— Действительно нет.

— Подмахни бумаги и пошли их по инстанциям.

— Видишь ли, Хански, именно так я поступал всю свою служебную жизнь — тридцать с лишним лет, а это большой срок, такой большой, что младенец успевает за это время стать взрослым, жениться и обзавестись наследниками, — вот как долго я служил обществу в этом доме. Проекты дорог и водопроводов, проекты портов, улиц, хозяйственных зданий, самые разнообразные строительные проекты — я одобрял или отклонял их в зависимости от того, как было угодно заправилам этого дома и правительственным учреждениям. А теперь ты являешься сообщить мне, что у меня нет иной возможности, как подмахнуть бумагу.

— А разве есть? Я думаю, ты и сам не хуже меня понимаешь.

— Погоди-ка... Так вот, всю жизнь я делал то, чего от меня ожидали, — так мне, во всяком случае, теперь кажется. А город между тем все уродовали и уродовали. Безмозглой застройкой, безобразными домами, нелепыми станциями, спроектированными и построенными в дни моей молодости рабочими кварталами, которые задыхаются без зелени и без солнца. А ведь там тоже растут дети... И кому от всего этого польза? Только спекулянтам-подрядчикам, этим бандитам, выбившимся из мастеров в барышники. Их окрестили советом по недвижимости или хозяйственным управлением и прицепили медаль на грудь.


Рекомендуем почитать
Чёрный аист

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.