Слуга злодея - [7]

Шрифт
Интервал

— В сем положении, — продолжил Шешковский, не дождавшись ответа на свой вопрос, — султан способен единственно на злоухищрения, коим он и предается…

— Позвольте вашего снисхождения, — сказал вдруг Вертухин, рассматривая карту, — Константинополь расположен не на берегу Черного моря, однако же на равном удалении от моря Черного и моря Мраморного.

— О, да ты, брат, учен и глазаст, — Шешковский подошел к столу. — Мы в тебе не ошиблись, — он сгреб карту, кое-как свернул ее и бросил в ящик стола. — Слышал я, ты был в плену у бусурман?

— Более года я жил рабом при дворе визиря Мехмет-Эмина, — сказал Вертухин и выпрямился. — Многажды меня склоняли принять мусульманскую веру, но я верен православию остался, в коем крещен и воспитан, таковым умру. Казалось мне, что я презрен и совершенно забыт, но был освобожден войсками его сиятельства князя Голицына…

— Довольно, — прервал его Шешковский, садясь на свое место. — Твои многоглаголания излишни. Нам про тебя известна каждая подробная мелочь. Потому ты здесь и сидишь, — он секунду помолчал. — Коли ты благополучно возвращен в отечество, отблагодари его верною службою. Есть доподлинные сведения, что в шайке Емельяшки Пугачева действует турецкий пособник. Потребно, чтобы он был доставлен ко двору императрицы, матушки нашей, а как это сделать, хочу от тебя послушать…

Чувствуя, что заднее место ему все-таки досаждает, Вертухин поерзал в кресле, но тотчас же сообразил умильное и внимательное лицо.

— Ежели свое дело сделаешь, благодарствуем тебя чином и деревней в Херсонской губернии, — сказал Шешковский. — Ежели вздумаешь бежать — наградим Петропавловской крепостью и Сибирью…

— Ваша милость! — вскричал Вертухин с таким страшным лицом, что Шешковский даже отшатнулся. — Я отгрызу пальцы на ногах, ежели они вздумают бежать!

Шешковский махнул рукой, будто отменяя свое предположение, как необдуманное.

— Теперь обсудим дело…

Полчаса спустя Вертухин покинул Тайную экспедицию с полным ощущением, что вырвался из лап смерти. Жизнь, однако, сулила ему впереди такую удачу, что у него дрожали колени, пальцы и, кажется, даже локти.

Он оглядел полотняное петербургское небо, откуда сеялся не то снег, не то дождь, и впервые за последние сутки ухмыльнулся. Его руки невольно проехали по бедрам, нащупывая под штанами крепкие толстые лосины. Если бы он успел сзади под лосины насовать еще какого-нибудь тряпья, то розог, может быть, даже и не почувствовал. Хотя палач тогда мог и заметить чересчур великое утолщение его задницы.

Вертухин подумал, что он первый человек, кто вышел из Тайной экспедиции улыбаясь, и радость победителя тонко и приятно запела в нем.

Глава пятая

Благонравие грез и безобразия жизни

На Урале стояли яркие, хрусткие морозы, по стеклянному прозрачному небу далеко бежали колокольные звоны и деревья окутаны были куржаком, будто сновидениями.

Вертухин любил хаживать по Билимбаевскому заводу пешком, несмотря на то, что во дворе стояла приданная ему нарядная повозка, а в конюшне — вороной рысак. И пока он с Кузьмой шел от Лазаревича к дому, где квартировал, туман серебристой пыли от мчащихся по Сибирскому тракту саней не раз его обносил, будто легкими, неслышными дарами всевышнего.

Кузьма, скорбен животом, задержался на задах, а Вертухин быстро прошел в дом. Одновременно розовый и счастливый от мороза и озабоченный произошедшим у Лазаревича, он, едва взошед к себе и скинув шубу, сел к столу.

Медальон Минеева был, конечно, амулетом, кои на Востоке носили все. Лазаревич долго пытался открыть его — Вертухин там, в ювелирной комнате взяв его в руки, сразу почуял, что он теплый, — да так и не сподобился. Иначе Вертухина встретила бы в медальоне пустота.

Но и то, что он содержал всего лишь рукописный документ, смутило Вертухина. Он развернул дорогой, выделанный из телячьей кожи велен и разгладил его на столе ладонью.

Первые знаки, кои он там понял, были цифры: 17, 1152, 17 и 1153. Однако потрудившись над текстом с четверть часа, вспомнив, чему научился в плену, Вертухин все ж таки разобрал его содержание: 17 января 1152 года по солнечной хиджре, или 17 января 1774 года по христианскому летоисчислению, войско Пугачева достигнет крайней восточной точки своего проникновения в Россию и на запад повернет, дабы разрушить половину этого строптивого государства. А 17 июля 1153 года по солнечной хиджре, или 17 июля 1774 года по христианскому летоисчислению, из-за воровства, смут и неурядиц Россия прекратит свое земное существование.

Прочитав документ, Вертухин долго сидел задумавшись. Солнечную хиджру использовали турки, но никак не арабы. Следовательно, Минеев был-таки подданным Турции. Видать, спрятанное в медальоне пророчество придавало лжепоручику небывалые силы, ежели он решился так глубоко проникнуть в стан врага.

— Кузьма, — оборотился он к вошедшему в дом денщику, — сегодня семнадцатое генваря?

— Точно так, батюшко.

— И Белобородов пьянствует в Гробовской крепости?

— Истинно!

Вертухин усмехнулся и спрятал амулет Минеева в кафтан. Надо сверзиться с ума, чтобы в пьяном виде выступить сегодня на Билимбай. Да еще в эдакий-то холод, когда сопли в носу замерзают. Вот они чего стоят, амулеты и пророчества.


Еще от автора Александр Николаевич Крашенинников
Обряд

Действие повести А. Крашенинникова «Обряд» развертывается по сути в наши дни, а точнее — в самом недалеком завтра. И, как говорится, дай Бог, чтобы рисуемые писателем картины одичания и зловещего беспредела (по жанру «Обряд» — и детектив, и повесть-предупреждение) не стали реальностью. Ведь многие тревожные симптомы видны уже сегодня…


Рекомендуем почитать
Семен Дежнев — первопроходец

О жизни прославленного русского землепроходца Семёна Ивановича Дежнёва (ок. 1605—1673), открывшего пролив между Азией и Америкой, рассказывает новый роман писателя-историка Л. М. Дёмина.


Операция «Призрак»

Данное произведение является продолжением романа «Операция «ЭЛЕГИЯ». Сентябрь 1941 года. Жестокая война набирала свои смертоносные и разрушительные обороты. Все лето, несмотря на отчаянное сопротивление Красной армии и понесенные большие потери, немецко-фашистские войска продвигались к Москве. Руководством СССР было принято решение о переброске хранившегося в Москве стратегического запаса драгоценных металлов вглубь страны. Главный герой Ермолай Сергеев, выйдя из госпиталя, становится участником спецоперации под кодовым названием «Призрак». Многие силы, включая иностранные, хотели бы заполучить масштабный золотой запас страны.


Хочу женщину в Ницце

Владимир Абрамов, один из первых успешных футбольных агентов России, на протяжении многих лет являлся колумнистом газеты «Советский спорт». Автор популярных книг «Футбол, деньги, еще раз деньги» (2002 год) и «Деньги от футбола» (2005 год). В своем историческом романе «Хочу женщину в Ницце» Абрамов сумел чудесным образом объединить захватывающие события императорского Рима и интриги российского бомонда прошедших веков с событиями сегодняшнего дня, разворачивающимися на берегах Французской Ривьеры.


Рыцарский долг

Двое друзей — бывший виллан Жак из селения Монтелье и обедневший арденнский рыцарь сир Робер де Мерлан наконец-то стали полноправными членами ордена Святого Гроба, одного из наиболее могущественных тайных орденов крестоносного братства.Теперь, выполняя волю Римского Папы Григория Девятого, Жак и Робер в составе отряда рыцарей отправляются с некой секретной миссией в Багдад, чтобы тайно встретиться с наследниками великого Чингисхана. Речь пойдет о сокровищах Повелителя Вселенной…Но враги не дремлют и каждый шаг героев будет оплачен кровью…«Рыцарский долг» является продолжением уже известного читателю романа «Рыцарь святого гроба».


Закат над лагуной. Встречи великого князя Павла Петровича Романова с венецианским авантюристом Джакомо Казановой. Каприччио

Путешествие графов дю Нор (Северных) в Венецию в 1782 году и празднования, устроенные в их честь – исторический факт. Этот эпизод встречается во всех книгах по венецианской истории.Джакомо Казанова жил в то время в Венеции. Доносы, адресованные им инквизиторам, сегодня хранятся в венецианском государственном архиве. Его быт и состояние того периода представлены в письмах, написанных ему его последней венецианской спутницей Франческой Бускини после его второго изгнания (письма опубликованы).Известно также, что Казанова побывал в России в 1765 году и познакомился с юным цесаревичем в Санкт-Петербурге (этот эпизод описан в его мемуарах «История моей жизни»)


Поклонники змеи. Черная птица

Густав Эмар — признанный классик приключенческого жанра, романист с богатейшим опытом морских путешествий и опасных экспедиций в малоизученные районы Африки и Южной Америки. Он командовал пиратской бригантиной и томился в плену у индейцев Патагонии, и эти приключения писателя-авантюриста отражены в десятках блистательных романов, которые читаются на одном дыхании.В сборник вошли два романа Густава Эмара.Первый, «Поклонники змеи», — о зловещем культе Вуду, о магических обрядах и кровавых ритуалах гаитянских жрецов, которые выступили с оружием в руках против белых поработителей.Второй — о противостоянии белых поселенцев и техасских индейцев, возглавляемых отважным и жестоким вождем по прозвищу Черная Птица.Издание подготовлено по тексту 1898 года.