Слуга Жнеца - [17]

В дальнем краю зала послышалось хлопанье крыльев, все резко оглянулись на клетку с голубями. Те почему-то проснулись и беспокойно заурчали, моргая круглыми, как бусины глазами.

Теонард быстро приблизился и резким движением накрыл клетку широкой тканью. Птицы моментально затихли.

Высокородная даже приподняла бровь:

– Голуби? – удивилась она.

Теонард обернулся, лицо потемневшее, будто она не интересуется, а грозится их живьем зажарить на вертеле.

– Да… Гм… Так чем обязан визитом? – спросил арбалетчик

Генэль манерно приподняла подбородок, демонстрируя важность и красоту, уши изящно колыхнулись, она приготовилась к речи, но Каонэль перебила.

– Солнечная жаждет представиться Хранителю от эльфов, – сообщила она.

Глава 5

Все удивленно переглянулись, Теонард непонимающе поднял брови, ворг подался вперед, а Мелисс каркнула так, что все вздрогнули.

Потом Хранители медленно повернулись к Каонэль. Даже эолумская красавица растерянно покрутила головой, остановив взгляд на серой эльфийке.

Та улыбнулась невинно, будто только что спустилась от самих богов и вообще не представляет, что в мире может быть зло и несправедливость. Ресницы запорхали, как крылья бабочки, а Лотер шумно поскреб затылок и поинтересовался:

– Она не в курсе?

Каонэль пожала плечами и произнесла чистым, как горный ручей, голосом:

– Я вся растерялась даже, когда она заявилась к Дереву. Хотела сообщить, да все как-то некогда было. Это же высокородная, а прерывать их речь, даже если она длинная, как жизнь тахаша, не положено. Вот я и ждала смиренно.

– Ты? Смиренно? – удивился Лотер. – Каонэль, признавайся, тебя Тарнат чем-то угостил? Говорили тебе, не ешь тарнатову еду, окормит, опоит, потом вообще к нему под землю жить уйдешь. Кто будет в твоем Дереве подметать? На меня не смотри, у меня лес. Там не подметают.

Лицо солнечной эльфийки из белоснежного стало превращаться в мертвенно-бледное, глаза расширились, она отшатнулась и уставилась на Каонэль, словно та кровожадное чудовище, вылезшее из подземелий.

Обескровленными губами высокородная прошептала:

– Вы ведь не хотите сказать…

Входная дверь в башню снова скрипнула, послышался топот, через секунду в зал влетел мелкинд. Капюшон съехал и закрывает левый глаз, правый выпучен, напоминая жабий, дыхание с шумом вырывается из груди.

Он быстро откинул капюшон и проговорил, задыхаясь:

– Там…. Это…

Уперев ладони в колени, коротышка шумно запыхтел, пытаясь восстановить дыхание, Теонард указал на табуретку возле Каонэль.

– Садись. Быстрей отдышишься, – посоветовал он. – Что случилось?

Виллейн не разгибаясь оглянулся на эльфийку, взгляд опустился к грубо сколоченной табуретке. Затем проковылял мимо серой, и с кряхтением забрался на стул.

– Фу… – выдохнул он, вытирая лоб. – Бежал, спотыкался, чуть плащ не порвал. А для мага, между прочим, плащ очень важный элемент одежды. Так что запомните, какой я полезный и вообще молодец. Потому, что мелкинд. А мелкинды, как известно, вообще самая мудрая раса в мире.

Теонард кивнул.

– Угу, – согласился он. – А ворги самые великие танцоры. Не знал? Так он сейчас тебе спляшет. Лотер, спляшешь?

– Сам пляши, – рыкнул полузверь. – Я тебе что, птеринг какой? Это они все прыгают и орут ку-каре-ку.

– Вот видишь, – сказал Теонард Виллейну, – не пляшет. А ты говоришь. Давай, рассказывай, чего торопился. У меня тут сегодня не башня, а какой-то зал советов. Мне бы всех побыстрей вас всех вытолкать и заняться своими делами. У меня они, кстати, тоже есть.

Мелкинд покосился на накрытую покрывалом клетку.

– Знаем мы про твои дела, – проговорил он ехидно. – Видел, как амазонка в башню шастает. Но сейчас будет не до них. Помнишь, разрешил сферу поставить? Я и поставил, старался, мучился, потел, но поставил. А как поставил, сел наблюдать, что тут, у нас в округе. Теперь внимание.

Виллейн выпрямился на табуретке, будто на королевском приеме у властелина мира, и не важно, что ноги не достают до пола.

Теонард подался вперед.

– Ну-ну?

– Что ну-ну? – важно произнес Виллейн. – Там за Поломанной рощей телега или что-то такое.

Ворг разочарованно промычал, пальцы снова опустились в карман, потом в воздух взлетела маленькая косточка, которую поймал ртом и проглотил не жуя.

– Я-то думал… – проговорил он, облизываясь. – У нас каждый день по десятку телег прибывает. Главе что, из-за каждой на ночь глядя подрываться и бежать смотреть? У нас постовые, охрана, амазонки, в конце концов.

Виллейн одарил его царственным взглядом.

– Это не просто телега, – сообщил он.

– Неужто из золота? То-то я думаю, чего мелкинд самолично потащился в Поломанную рощу.

– Ничего не тащился, – обиделся Виллейн. – Я в магическую сферу увидел. Сильно приблизить не получилось, в амулетах магии все еще мало, но издалека кое-что разглядел. Едет неспешно, лошадь странная, худая, как ихтионка. Глаза мутные. На козлах извозчик в мантии и широкополой шляпе. Лица не видно, только волосы белые по плечам. Разбираться не стал. Последил, последил, и сюда побежал. Тут же Глава, ему и разбираться с непонятными телегами.

Лицо Теонарда стало задумчивым. После того, как на его плечи опустилась тяжесть ответственности за Цитадель, он осунулся и похудел, а на вопросы отвечает задумчиво и сосредоточенно.