Случайный попаданец - [28]

Наверное, он был слишком зол, когда за прокол, велел Крысенышу не медленно чего-нибудь принести. Крысеныш наверняка дернул вещь не подумав, но Рыгало был в хорошем настроении и надеялся, что обойдется. А не обойдется, фиг с ним с Крысенышем, надо только завтра сменить постоялый двор. За этими рассуждениями, в кругу друзей, его и застал Тихий. Как только Тихий оказался за столом, остальные собутыльники, кроме Кулака, основной ударной силы шайки, моментально рассосались по трактиру. Рыгало не знал причину, но в присутствии Тихого абсолютно всем, кроме разве что Кулака, становилось не по себе.

– Кулак доставай, – Рыгало не собирался общаться с Тихим больше чем необходимо. Кулак достал и выложил на стол несколько штуковин, отобранных у искателей. Тихий мельком осмотрел выложенное, и предложил сумму сразу за все. Рыгало не торговался, еще в самом начале сотрудничества он выяснил, что за вещи добытые по своей наводке, Тихий всегда дает цену примерно равную цене скупщиков. Интересно сколько он при этом наваривает, ведь ему платить еще и искателям. Любопытство в очередной раз проснулось в Рыгало, и тут же уснуло под холодным, рыбьим взглядом Тихого.

– Есть еще что-то? – спросил Тихий, отсчитав деньги.

– Вот. Не знаю что это, только что принесли. – Рыгало спрятал деньги, и вытащил штуковину принесенную Крысенышем.

Тихий осмотрел коробку, и вытащив откуда-то из складок плаща другую, с гибким штырем, воткнул ее в добычу Рыгало, и внимательно уставился на нее. Тут Рыгало увидел то, чего до него не видел ни кто. Лицо Тихого приобрело удивленное выражение. Он что-то понажимал на коробочке, потом достал и надел лекарские очки. И в этот момент на Рыгало накатило. Такой ненависти, как к этой гниде, он еще никогда ни к кому не испытывал. Он, не думая о последствиях, выхватил нож и бросился на Тихого. Тот каким-то круговым движением, левой руки отклонил руку с ножом, а правой нанес удар куда-то в горло. Очнулся Рыгало от того, что на его лицо лился поток дешевого вина.

– Ааа… – на более членораздельные звуки его уже не хватило.

– Магическая ловушка. Уровень магистра, или старшего магистра, – Тихий покачал головой, – тебя кто-то здорово не любит. Совет, уезжай из города. Немедленно. – последнее слово звучало как приказ.

Тихий развернулся и двинулся к выходу на кухню, но обернулся и произнес:

– Меня не ищи. Будешь нужен, сам найду.

Драка, еще недавно царившая в трактире, постепенно, по мере естественной убыли участников, угасала. Рядом со стоном зашевелился Кулак. Лихо его Тихий приласкал. Мысли Рыгало путались. Сам Крысеныш такую пакость сотворить не мог, а если бы решился, гораздо проще было сдать страже. Или хотели убить без шума? Тогда лучше не придумаешь, драка, потом если никто случайно не прирежет можно и добить. Никаких проблем, на драку все списать можно. И он, даже не глядя на валявшихся ватажников, схватив Кулака за шкирку, бросился в след за Тихим, гадая кому из ночных хозяев успел перейти дорогу. О том что он напрасно взял Кулака, Рыгало сообразил только отойдя от трактира. Сейчас Кулак, последнее, что его связывает с прошлым. Денег в загородной заначке накоплено достаточно, там же лежит его настоящая бляха гражданина, осторожный Рыгало, всю свою криминальную жизнь пользовался поддельными, теперь эта осторожность дала плоды, достаточно переехать туда где его ни кто не знает, и можно начать новую жизнь. Надо, только избавится, от верного, но глупого Кулака.

– Крысеныш нас сдал. Гадость магическую принес, из-за нее ребята друг дружку порезали. Надо наказать. – такой базар Кулаку был понятен, – поучи его. Пойдешь, на постоялый двор, окно его помнишь?

– Да.

– Два камушка и свист, вызов на разговор. Потом сам знаешь, что с этой гнидой делать. Как закончишь, пешочком до ближайшего города, оттуда в столицу. Будешь ждать меня в трактире, где мы обычно останавливались.

– Понял, все сделаю. – и Кулак исчез в темноте. А небогатый, но обеспеченный дворянин Эрмод Рынкан направился в сторону леса.

Очнулся Лерк уже под утро. Все тело болело. Ему уже приходилось получать тяжелые травмы, но не в таких количествах. Сейчас у него, похоже, сломаны несколько ребер, разбито лицо, правая рука замотана в специальную лекарскую повязку. Он ломал голову, и не мог понять, что вчера произошло. После условного сигнала, Лерк, гадая, что могло случиться, уже подбегал к месту встречи, когда внезапно почувствовал удар сзади в область сердца, потом удар в голову. Очнулся уже в своем номере. Непонятно, что произошло, хорошо, если ограбление, жизнь научила Лерка, никогда без крайней необходимости, не носить с собой ценности, а потерю двух-трех медяков можно пережить. Теперь стоило решить, о чем говорить страже. Ответ на вопрос, зачем он туда пошел, был придуман заранее. Для этого Лерк, по рекомендации Рыгало, познакомился с девушкой довольно свободных нравов, в «Нахаловке» таких хватало, но для Лерка, Рыгало выбрал сам. Именно у нее был Лерк в момент прошлого ограбления. И условное место встречи выбиралось с тем расчетом, чтобы отвечая под венцом истины. Лерк вполне мог сказать, ходил к дому своей знакомой, но ее не встретил и вернулся. Именно так он и расскажет страже. Шел к знакомой, ограбили, хорошо не убили. Ценностей с собой не было. Все. Мелькнула мысль обмануть Резуса, сказав, что украли найденный ими артефакт, но Рыгало приказал вовлечь Резуса в бизнес. Пока в темную, сообщив, что нашел скупщика, который нарушает общую корпоративную договоренность, и скупает артефакты заметно дороже. А спорить с боссом чревато. Тем более что четыре серебрухи лежат в отдельном тайнике, устроенном возле туалета, можно просто сказать, где искать, и Резус возьмет сам. Мысли перешли на партнера. Лерк ни как не мог его понять. Вначале ему показалось, что Резус также как и он сам, имеет проблемы со стражей. Потом, когда Резус совершенно свободно общался с дознавателем, Лерк изменил свое мнение, и сейчас, когда тот легко смирился с потерей первого найденного артефакта, был склонен считать простым лохом. Хотя тот на лоха не очень походил. Слишком хорошо знает артефакты, и места где их можно найти. Ладно, отдам четыре монетки, все равно шесть за прошлый артефакт в другом месте лежат. Нет, лучше три, про четвертую скажу – моя. Или лучше две. Когда спросит про последний артефакт.