Какое-то движение, уловленное боковым зрением, переключило её внимание. Рядом пританцовывала девушка. Вот тоже одинокая Душа, ищет внимания. И почему девушки так хотят замуж? Разве замужество спасает от одиночества? А почему я подумала «тоже»? Я ведь никогда не была одинока: родители, школьные друзья, сокурсники, знакомые, муж, дети…
Прямо на неё, через объектив фотокамеры, смотрел молодой парень. Он явно фотографировал её. Именно её! Впервые в жизни! Не детей на её фоне, не смазливенькую жену нужного человека… «Почему меня? – устало и растерянно думала она, сосредоточенно и напряжённо глядя в объектив… – Меня! Меня! Радостно звучало изнутри». Она была почти счастлива. И вдруг, неожиданно для себя, поняла – как одинока была всю свою жизнь.
Ей так повезло, что теперь у неё не было компьютера. «Танцы» – так назвал юноша свой снимок, выложив его в интернет. Подпись под фотографией гласила:
«Девушка танцевала под песни, которые исполняли индейцы, и красиво танцевала, только недовольная бабушка немного всё портит».
Отрывок
Она была растеряна. Она мыслила, но ничего не видела и не ощущала. Не было ни света, ни темноты – одна мысль. Как можно мыслить, ничего не ощущая? Понять это было выше её сил.
Сказать, что ей было страшно – значило бы ничего не сказать. Её обуял ужас. Но паники не было. Как и всегда, во всех сложных ситуациях, она постаралась сосредоточиться. «Сейчас пошевелюсь, и всё встанет на свои места», – приказала она себе, – мысленно попыталась представить своё тело, и не смогла. Она не помнила, как выглядит.
– Превед! – неожиданно раздавшийся Голос заставил её мысль съёжиться и пропасть.
– Не бойся, – засмеялся Голос, – сейчас тебе станет легче. Она вдруг почувствовала силу. Это было странное ощущение. Она не знала: кто она, что она – одна живая мысль, и вдруг прилив сил. Хотелось прыгать, смеяться, петь… «Чем петь?» – подумала она, и внезапно увидела себя, но не теперешнюю, а почти незнакомую девушку, с роскошными чёрными кудрями, прикрывавшими плечи и грудь.
– Хорошо, – сказал Голос, – ты начинаешь приходить в себя. Вот сейчас подкинем тебе ещё чуть-чуть энергии и «Полетели же скорее в Милый_Домик_У_Реки».
«Это же мои стихи, – подумала она, – откуда он знает мои стихи?»
– Твои? – Голос явно подсмеивался, – ты уверена? Или ты совсем уже перестала узнавать меня?
– А я тебя знаю? – удивилась она.
– И опять будем знакомы, – засмеялся Голос, – РАК!
– Нет, – сказала она, – так не бывает.
– Ну, конечно же, – засмеялся Голос и пропел: «Что было? Было. Было что-то…»
Её всю содрогнуло. И она вдруг увидела, каким-то непонятным внутренним зрением, сверкающий меч и золотые доспехи Ангела, словно сотканные из солнечного света. Его лицо беспрестанно плыло, как в давних, земных снах, не давая разглядеть и узнать черты.
– Ты – Ангел?! – ахнула она.
– А то ты не знала? – засмеялись золотые лучики его улыбки.
С(Ц)ветовосприятие. Сказка на ночь
− Загадки синего леса!
− Не леса, а Лиса!
− Почему лиса? Это слово пишется через «е» – «лес»!
− Нет, через «и» – «Лис»!
− Вот, смотри, видишь – нарисовано дерево, и написано «лес»!
− А рядом нарисована лисичка, и написано «Лис»!
− Хорошо! Загадки синего Лиса.
− И не синего! А голубого!
− Это ещё почему голубого?
− Потому, что он крашеный!
− О! Уже и голубые животные есть?! Да ещё и красятся?! А что он красит? Глаза? Губы?
− Да нет, он весь выкрасился. Потому, что он перевернул на себя ведро краски. И выкрасился. И стал голубым.
− Прям как наш маляр, Пётр Сергеевич! Он тоже опрокинул на себя ведро краски. Правда, голубым после этого не стал.
− А каким стал?
− Таким, как и был, только в краске с головы до ног.
− А в какой краске?
− Хорошей. На ацетоне. Мы все около него балдели.
Очень неприличная сказка. Только для взрослых
Первому не дала:
Толстый, жирный,
За водой не ходил,
Дров не рубил.
Второму дала.
Третьему не дала:
– А ты где был?
Дров не рубил,
Печку не топил,
Позже всех приходил.
Четвёртому дала.
Пятому не дала:
А ты больно мал.
Крупу не драл,
По воду не ходил,
Каши не варил,
Дрова не носил…
– Мама, Вы чё? Никак рехнулись?! Детям такие страсти рассказываете.
– Да что ты, Машенька! Это же я про сороку-воровку…
– Так я же и слышу, что про неё, бесстыжую, хороводится на всё село, Прости Господи мой грешный язык.
– Доченька, ты не поняла, это сказка такая!
– Здрасьте! Мало сплетен на весь район, так уже и сказки сочиняют про это позорище. Вы ещё фильм про неё снимите, да на всю страну по телевидению…
– Маша, да какой фильм? Про кого?
– Как про кого, про Зинаиду Вашу распрекрасную. Каждый раз переживаю, чтоб на работе не прознали, стыда не оберёшься.
– Маш, ну при чём тут Зинаида?! Это – сказка! Вот послушай:
Сорока-воровка
Кашу варила,
Гостей манила.
Гости на двор –
Каша на стол.
Гости со двора –
Каша со стола.
– Ну, конечно, у неё в доме только одна крупа и есть, Наварит каши, выставит самогон и гостей заманивает… нет, чтоб детей накормить.
– Да ты дальше послушай:
Кашку варила,
Деток кормила…
– Ну да, нарожала неизвестно от кого, а теперь кормит, да мужиков заманивает, тот дров нарубит, этот воды принесёт… Лучше бы о детях подумала, одёжку им какую попросила, или шоколадку.
