Случайностей не бывает - [3]

Для начала Эми прошла в детскую и запечатлела на пленке играющего Майкла и гукающую Кэрол. Потом она отправилась на поиски Генри, которого, впрочем, сразу же нашла в гостиной за чтением газеты.

– Ты хотя бы предупредила, – нахмурился он, пытаясь скрыть смущение. – Я не причесан.

– Кому нужны гламурные фотографии? Ты же живой человек, а не манекен, – сказала Эми. – Не обращай на меня внимания. Продолжай читать. Я хочу сфотографировать жизнь, а не пародию на нее.

Генри нахмурился еще сильнее. В его понимании хорошая фотография – это та, для которой все наряжаются, приводят себя в порядок, становятся рядышком и говорят хором: «сы-ы-ыр». Зачем фото, где он, Генри, читает газету с усталым лицом человека, который только что пришел с работы и ждет не дождется ужина?

– Стеф, посмотри на меня! – Эми ослепила сестру вспышкой.

– О, я ужасно выгляжу! – воскликнула Стефани. – Не стоит меня снимать.

– Еще как стоит, – сказала Эми, хищно кружась вокруг сестры и щелкая затвором.

– Почему бы тебе не купить современный компактный цифровой фотоаппарат, а не вышагивать с этим пятитонным чудовищем?

– Он совсем не такой тяжелый, каким кажется, – сказала Эми. – К тому же цифровые фотоаппараты не дадут такого результата. Я занимаюсь художественной фотографией, а это означает настоящее качество в искусстве.

Стефани поставила на середину стола блюдо с гренками и тяжело вздохнула.

– Как хорошо, что день закончился, – сказала она.

А раньше она говорила: как хорошо, что завтра будет новый день, с грустью подумала Эми.

– Ты не позовешь Генри? Все готово.

– Конечно. – Эми отправилась в гостиную, чтобы пригласить Генри к столу.

Отец семейства с видом «ну наконец-то!» прошествовал в столовую.

– Майкл, веди себя прилично! – сказал он, увидев, как сын хватает обеими ручонками ложку.

– Я тебе помогу. – Эми положила на тарелку Майкла самые аппетитные кусочки.

– Итак, когда ты собираешься искать работу? – спросил Генри, глядя на Эми.

– Я уже нашла, – ошарашила она всех.

– Как?! – воскликнула Стефани. – Ты мне ничего не сказала!

Эми улыбнулась.

– А ты не спрашивала. Но неужели ты думаешь, что я приехала бы в неизвестный город только с багажом своих мечтаний?

– Когда ты успела?

– Еще дома, через Интернет. Меня ждут завтра в одиннадцать в редакции «Ньюз».

– Желтая газетенка. – Генри недовольно поморщился. – Никогда ее не читаю. Ни слова правды не напишут.

– Я не собираюсь ничего там писать, – заметила Эми. – Мне будут платить за фотографии.

– Но это совсем не то, о чем ты мечтала! – не выдержала Стефани.

– Главное, чтобы я не забыла об этом, – сказала Эми не без намека. – И к тому же я не думаю, что задержусь там надолго. Поработаю, пока не найду что-то более стоящее. Но начать-то с чего-то надо.

– Верно, – подтвердил Генри, налегая на овощи с мясом. – А там, глядишь, и в приличное издание устроишься.

2

Дэниел Карлетон со скучающим видом смотрел в окно своего офиса, расположенного на одиннадцатом этаже небоскреба, кишащего фирмами и фирмочками, адвокатскими конторами и детективными агентствами.

Дверь бесшумно отворилась, и в кабинет проскользнула длинноногая, высокая и стройная барышня с черными как смоль волосами и ярко-голубыми глазами. Ни дать ни взять – кукла из дорогого магазина подарков.

Только при ближайшем рассмотрении можно было заметить, что волосы ее – крашеные, в глазах – линзы, а фигура столь безукоризненна, скорее всего, потому, что кукла больше половины своей земной жизни отказывает себе в пище. Впрочем, на то она и кукла, чтобы только казаться настоящей.

– Привет, дорогой! – пропела кукла и улыбнулась заученной пластмассовой улыбкой.

Дэниел повернулся к ней и окинул изучающим взглядом.

– Ты великолепна, как и всегда, – ровным, ничего не выражающим голосом произнес он.

– Спасибо, милый. – Кукла стрельнула в него глазами и похлопала длинными, вероятнее всего накладными, ресницами.

Дэниел знать не знал, каков натуральный цвет ее волос, как она выглядит без косметики, и лишь смутно помнил о ее настоящем цвете глаз – вроде бы серые.

Он был знаком с куклой больше года, дарил ей дорогие подарки, водил в рестораны и брал с собой в постель. Дэниел засыпал, держа в объятиях саму безукоризненность, и, просыпаясь, находил ее уже причесанной, принявшей душ и все так же хлопающей черными ресницами.

Хоть бы раз посмотреть на нее растрепанную, вздыхал про себя Дэниел.

Однако дорогие коллекционные куклы не бывают растрепанными.

– Я решила сделать тебе сюрприз и заехать за тобой, – сказала она. – Ты уже освободился?

– Почти, – сказал Дэниел, хотя вот уже с час ничем не был занят.

– Сегодня в магазине белья я встретилась с твоей матерью, – сказала кукла. – Она просто прелесть. Звала нас в гости в этот уик-энд. Мы конечно же поедем?

– Я еще не знаю, буду ли свободен, – солгал Дэниел. – Столько работы, что я скоро начну оставаться здесь на ночь.

– Тогда я с удовольствием присоединюсь к тебе, – подмигнула кукла.

Она всегда делала вид, что ей страшно нравится секс. Так ли это на самом деле? Дэниелу иногда казалось, что она всегда точно знает, в какой момент нужно застонать погромче и что сказать после того, как все закончится. Обычно она говорила следующее: