К о р н е п л о д о в. Да, я был молодой, был смелый.
Г о л о с К о р н е п л о д о в о й. Евтихий!
К о р н е п л о д о в. Мать зовет.
Н а д я. Папочка, вспомни свою молодость. Подумай, какой будет стыд. Пойдем. Я тебе принесу пальто. И сама оденусь. (Уходит.)
Г о л о с К о р н е п л о д о в о й. Евтихий!
Н а д я (входит одетая, с шубой и шапкой отца). Одевайся, папочка. Поскорее. Это ничего, что ты без галстука, тебя не осудят. Только потише, чтобы мама не услыхала. Дай... я возьму тебя об руку...
К о р н е п л о д о в. Да, ты права. По собственному желанию и без опубликования в печати. Пойдем, Надежда.
Уходят.
К о р н е п л о д о в а (входит в новом вечернем платье, красивая, строгая, похожая на какую-то русскую императрицу). Евтихий, где же ты? Эй, кто там!
Б а б у ш к а (вбегает). Он только что вышел с Наденькой.
К о р н е п л о д о в а. Как - вышел? Скоро надо на юбилей ехать, а он ушел?
Б а б у ш к а. Велел сказать, что юбилея не будет.
К о р н е п л о д о в а. Как это - не будет? Куда он пошел?
Б а б у ш к а. Как будто в приемочную комиссию.
К о р н е п л о д о в а. Ведь я же ему не приказывала! Зачем он туда пошел?
Б а б у ш к а. Как будто от членского билета отказываться, а потом как будто в клуб - юбилей отменять.
К о р н е п л о д о в а. Что?! Ах, теперь я понимаю. (Кричит.) Вера! Вера! Скорей сюда!
Вера вбегает.
Беги скорей за ветеринаром, пусть он немедленно подает машину. Впрочем, я совсем забыла, что ветеринар невменяем.
В е р а. Что случилось?
К о р н е п л о д о в а. Большое несчастье. Отец ушел из дома.
В е р а. Как Лев Толстой?
К о р н е п л о д о в а. Еще хуже.
Звонит безостановочно телефон.
Это катастрофа.
Занавес.
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
В клубе. Часть зала, приготовленного для юбилея.
Пальмы, зелень, в зелени портрет Корнеплодова.
Эстрада, трибуна, все, что полагается. Несколько
рядов стульев. Две двери. Одна входная, другая
ведущая в другие помещения клуба. Эта дверь открыта,
в нее видна голубая гостиная, в которую выходит еще
одна дверь, с надписью - "Приемочная комиссия".
Слышно щелканье бильярдных шаров и звуки рояля или
радиолы. Двое из публики.
П е р в ы й. Опять пальмы. Что сегодня?
В т о р о й. Юбилей какого-то известного писателя.
П е р в ы й. Кого именно?
В т о р о й. Кажется, Корнеплодова.
П е р в ы й. А разве он еще существует?
В т о р о й. Как видите.
П е р в ы й. Концерт будет?
В т о р о й. А как же.
П е р в ы й. Тогда я займу место.
В т о р о й. Я уже на всякий случай занял.
П е р в ы й. Так я рядом с вами, чтобы не было скучно. (Кладет на стул газету.) Может быть, пока что партию в шахматы?
В т о р о й. Можно.
Б у р ь я н о в (быстро входит). Сегодня, кажется, открытое заседание приемочной комиссии должно состояться здесь, в клубе? Где именно?
П е р в ы й (показывает). Эта дверь.
Б у р ь я н о в. Еще не начинали?
П е р в ы й. Нет еще. Ждут Сироткина-Амурского.
Б у р ь я н о в. Народу много?
В т о р о й. Аншлаг. Вот, кстати, и Сироткин-Амурский.
Входит Сироткин-Амурский.
Мартышкин выходит из противоположной двери с
бильярдным кием в руках.
С и р о т к и н-А м у р с к и й. Товарищ Мартышкин, надеюсь, вы тоже выступите?
М а р т ы ш к и н. По поводу кого?
С и р о т к и н-А м у р с к и й. По поводу Корнеплодова.
М а р т ы ш к и н. Хо-хо.
С и р о т к и н-А м у р с к и й. То есть?
М а р т ы ш к и н. В зависимости от ауспиций.
С и р о т к и н-А м у р с к и й. Какие ж там, батюшка, ауспиции! Человек двадцать пять лет числится писателем, а ровно ничего не написал и никаких своих сочинений представить не может. Разумеется, нам его придется исключить. Но так как это вопрос глубоко принципиальный, имеющий не только узколитературное значение, было бы очень хорошо, чтобы выступили также и вы.
М а р т ы ш к и н (насторожившись). Почему именно я?
С и р о т к и н-А м у р с к и й. Как известный критик и человек с некоторым авторитетом.
М а р т ы ш к и н. Хо-хо. Вы меня переоцениваете. А как на это смотрит руководство?
С и р о т к и н-А м у р с к и й. Разумеется, одобрительно.
М а р т ы ш к и н. В каком смысле одобрительно: одобрительно - да или одобрительно - нет?
С и р о т к и н-А м у р с к и й (добродушно смеясь). Одобрительно нет.
М а р т ы ш к и н. Вы уверены в этом?
С и р о т к и н-А м у р с к и й. Совершенно.
М а р т ы ш к и н. Ну, что ж. Пожалуй, я, хо-хо! Нет, но каков гусь этот самый Корнеплодов, а? Какая внешность, какой апломб, а на самом деле он просто дырка от бублика. Хо-хо. Ну, что ж, у меня даже есть на сей предмет кой-какие ораторские заготовочки. Вот, изволите видеть. (Роется по карманам и вынимает бумажку.) Нет, это не то. (Вынимает другую бумажку.) А вот это то! Хо-хо! Я раскопал его единственный шедевр - "Овсы цветут" и выписал оттуда цитатки. Животики порвете.
С и р о т к и н-А м у р с к и й. Так прошу вас, пройдите.
М а р т ы ш к и н. Ничего. Я еще успею сыграть партию. Вы начинайте без меня. (Уходит.)
Б у р ь я н о в. Товарищ Сироткин-Амурский, можно вас на два слова?
С и р о т к и н-А м у р с к и й. У меня сейчас начинается заседание.
Б у р ь я н о в. Это очень важно. Умоляю.
