Случай на Прорве - [58]
Виктор достал из портфеля знакомую папку и стал медленно перелистывать страницы. В некоторых местах были закладки из узких листов бумаги. Вершинин обратил внимание на подчеркнутые красным карандашом строчки.
— Вот, — закончил, наконец, Стрельников свою работу, — смотри. Труп Свирина обнаружили на расстоянии двух тысяч восьмисот метров от поезда. Вернее, от конечного вагона, в котором он находился. Скорость поезда установлена точно — восемьдесят километров в час. При такой скорости поезд проходил в минуту километр двести метров. Свидетель Усачев — вот его показания, — Виктор открыл материалы на второй закладке, — утверждает, будто услышал шум открываемой двери, вскрик, тут же толкнул своего односельчанина, и они вместе выскочили в тамбур. Увидев фуражку, он сорвал стоп-кран. Сидел Усачев на третьем от тамбура сиденье, односельчанин Фролков, кажется, находился сзади. Я поинтересовался, сколько приблизительно времени займет такая процедура. Разумеется, подсчитывал в пустой электричке. Она на путях недалеко от отдела стоит. Оказалось… сколько, ты думаешь?
Вячеслав пожал плечами:
— Минуты, наверно, с лихвой хватит весь вагон обегать.
Потом сразу насторожился и стал быстро подсчитывать в уме.
— Выходит, труп никак не должен находиться далее полутора километров от поезда. Ну, еще накинем метров пятьсот. А ведь зафиксировано расстояние в два километра восемьсот метров, почти на километр больше. Значит…
— Значит, — прервал его Виктор, — Усачев с Фролковым что-то путают.
— Ох ты и даешь, старина, ну и даешь! — Вячеслав восхищенно сдавил ему плечи. — Попал в десятку. В благодарность посвящу тебя в одну тайну. Смотри, — он подвинул ему два протокола: личного обыска Усачева и обыска его квартиры.
— Ну и ну! — схватился Виктор за голову. — Вот так сумма, да и труп еще в придачу, вернее, почти труп, — поправился он, дочитав до конца. — Хорош окуневский колхозничек! Но, видишь, все-таки и тогда этот зубр наследил с лишними метрами. Пока выбросил Свирина из поезда, вернулся назад, позвал Фролкова, метры-то и пробежали. Эх, жалко, в свое время прошляпили, — Виктор с досадой поморщился и поднялся. — Пора мне, старина. Свои дела не ждут. Ты звони, если понадоблюсь, тебе ведь все равно придется экспертизу назначить, а я подскажу, с кем из инженеров связаться.
Вышли вместе. Пышноволосого на месте не оказалось, вероятно, уехал, не дождавшись. Вячеслав проводил Стрельникова несколько кварталов до троллейбуса. Хотелось отвлечься. Подошли к той остановке, где совсем недавно, чуть больше месяца назад, промелькнул перед ним в троллейбусе знакомый силуэт.
— Как там Светлана поживает? — словно угадав его мысли, спросил Виктор. — Не пишет?
— В колхозе она сейчас, весь первый курс отправили. Полдня всего и видел. Зато и удивила же она меня.
В ответ на вопросительный взгляд приятеля он продолжал:
— Едва Светлана у родственников появилась, те ей новость: Черного зарезали, а кто — неизвестно. Ну и пришло ей в голову, будто это я из ревности. Она, конечно, звонит в прокуратуру, а там, сам знаешь, без объяснений — нет его, и все. Света в слезы, значит, так оно и есть. Хорошо, хоть сюда догадалась зайти, а то бы уехала, терзаясь, что без передачи меня оставила.
— Ну и смехота! И как только ей такое в голову пришло? На почве ревности! Правовед Вершинин на почве ревности убивает рецидивиста Фильку Черного. Кошмар! — Стрельников надул щеки и сделал страшные глаза.
— Да, кстати, — крикнул он уже с подножки троллейбуса, — может, ты и вправду способен на такое?
Дверь троллейбуса едва не прищемила его. Потом Виктор встал у заднего окна и долго махал Вячеславу рукой.
На обратном пути Вершинин заглянул в управление — узнать, не приехал ли из Москвы Вареников. Зашел просто так, на всякий случай. Слабо верилось, чтобы тот успел за два дня, прошедших после задержания Плотника, выяснить все необходимое.
— Он у начальника, — сказал сосед Вареникова по кабинету, едва завидев Вячеслава. — Сейчас придет.
— Кто? — оторопел от неожиданности Вершинин.
— Вы ведь, по-видимому, капитана Вареникова ищете? Он час назад приехал.
Вареников появился минут через пять. За время отсутствия он посерел, резко обозначились под глазами морщины, усталость чувствовалась даже в вялом рукопожатии.
«Неужели пустая поездка?» — подумал Вячеслав, пристально всматриваясь в лицо капитана. Тот едва заметно подмигнул. Глаза его заблестели.
— Удалось узнать что-нибудь интересное? — чуть ли не шепотом спросил Вершинин, боясь спугнуть внезапно возникшую надежду.
— Есть, кое-что есть, — кивнул капитан. — Два дня мы с Сафроновым, спасибо ему, плотно посидели и с картотеками, и на местах побывать пришлось. Вот что удалось установить. Многие ценные вещи из чемоданчика Плотника значатся в розыске как в Москве, так и в некоторых близлежащих областях. Характерно, например, что золотой кулон с бриллиантами, стоимостью три с половиной тысячи рублей, был похищен в Москве из квартиры доктора искусствоведения около года назад. Таким образом, Плотник и в последнее время не просто сидел на своих ценностях. Эти эпизоды пока отрабатываются москвичами. Теперь о личности самого Плотника, то бишь Ивана Трофимовича Усачева. У нас он появился в сорок девятом с женой. Осел в Окуневе. Документы были в полном порядке. Повторяю, документы безукоризненные, даже на орден Трудового Красного Знамени. В Окуневе жену похоронил, годок в холостяках походил, а потом собрался переезжать. Его в колхозе и в сельсовете остаться уговаривали. Жаль стало — работник хороший. Отказался. К нему вообще окуневское начальство благоволило: ведь на все руки мастер, поэтому и закрывали глаза на частые отлучки в город. Вещицы он из дерева и кости занятные выделывал, животных разных, ну и сбывал их якобы в городе, то есть имел хороший повод для передвижения, позволявший ему поддерживать связь со своими помощниками. Ни у кого подозрения он не вызывал. Затем необходимость сидеть в Окуневе у него отпала — группы Беды и Черного развалились, оба они отбывали наказание. Вот и перебрался Усачев поближе к столице, купил дом в поселке, по-видимому, подыскал новые контакты. В общем, без дела он не сидел.
Первый заместитель прокурора Рязанской области Ю. С. Тихонов, кандидат юридических наук, заслуженный юрист РСФСР, посвятивший прокурорско-следственной деятельности более двадцати лет, в предлагаемой читателю книге стремится вскрыть истоки того или иного преступления, показать, к какому глубокому падению могут привести такие пороки, как лживость, сутяжничество, как порой влияет на жизненный путь человека неблагополучие семейных устоев. Преступным, аморальным проявлениям противопоставляются подлинно человеческие отношения.Для широкого круга читателей.
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.