Случай на Прорве - [55]
Он пристроил огарок свечи на пустой бочке и при ее зыбком свете быстро выкопал из земли небольшой металлический ящик. Кряхтя, подтащил его ближе к свету. Самым длинным ключом из связки поковырялся немного в замке и открыл крышку. Достал оттуда неприметный с виду кожаный чемоданчик, крякнул довольно, почувствовав приятную тяжесть в руке. Затем поднялся наверх. Часы с гирьками показывали восемь.
«Спешить не надо, — бормотал он про себя, — мы себе тихо-мирно беседуем. Перешли в другую комнату, свет включили. Нам бояться нечего, мы люди честные, у нас все открыто».
Минут за двадцать до прихода очередной электрички Плотник натянул старый картуз, надел потертое драповое пальто, налил в блюдце молока, поставил его коту, пристально наблюдавшему за ним зелеными глазами, и с чемоданчиком в руке вновь спустился в подпол.
«Ах какой хозяин жил до меня, какой хозяин, — покачивал он головой, пробираясь на ощупь в темноте. — Такой подпол соорудил, такой подпол, хоромы, а не подпол».
На противоположной стенке он нащупал тяжелый засов и оттянул его в сторону. Пригнулся и по узкому проходу двинулся вперед. Постоял, прислушался. Открыв крышку люка он вылез в ветхий сарай, примыкавший к саду, неслышно выскользнул из него. Опять застыл, не двигаясь. По листьям деревьев тихо шуршал ветерок. Где-то совсем рядом влажно шлепнулось о землю созревшее яблоко, заставив сердце на секунду замереть. Было безлюдно. Он не спеша зашагал к станции и появился там одновременно с электропоездом. Желтый глаз электрички пронизывал пространство далеко впереди себя, высветив у полотна несколько фигур. Мягко лязгнули открывающиеся двери. Плотник за мясистой спиной какой-то бабы незаметно юркнул в первый же вагон.
«Ну, прощай, житье-бытье, — с сожалением подумал он и уселся на свободное сиденье. — До столицы теперь доберусь, а там устроимся. Есть людишки добрые».
Напротив него сидела девушка в черных, туго обтягивающих полные икры чулках. Неодобрительно причмокнув нижней губой, он скользнул взглядом по ее ногам. Она покраснела и прикрыла колени книгой.
Плотник незаметно огляделся. В одном углу играла в карты компания железнодорожников. Над спинками сидений торчали головы редких пассажиров.
«Вот тебе и Лидка, родства не помнящая, — вспомнил он, зажимая между ног чемоданчик. — Выгнала с насиженного места. И чего ей не жилось? Подумаешь, фезеушница какая-то грошовая. Все ей сделал: квартиру снял, деньжатами не обидел, а дел-то всего от нее — два-три раза в месяц съездить, куда пошлют, да и отвезти, что дадут. Так нет, месяца два пожила, а потом выпендриваться стала: я так не могу, тут что-то нечестно. Подумаешь, цаца. Сама и виновата. А Беда зря паникует, тут чисто, да и время покрыло все. Ну ничего, припомню ему еще».
Тусклый свет успокаивал, укачивало. Мимо с грохотом промчался встречный.
— Трофимыч, милый! Какими судьбами? Сколько лет, сколько зим! — неожиданно послышался чей-то смутно знакомый голос.
Старик, словно нехотя, разлепил веки. Вплотную к нему стоял с распростертыми объятиями… Шустов. Плотник сразу узнал бывшего окуневского участкового, но вида не подал. Его рука, прежде спокойно лежавшая на сиденье, как бы невзначай переместилась на колено.
— Да что ты, милый? Неужто не узнаешь? — разочарованно протянул Шустов, усаживаясь рядом. — Федор я, Шустов. Вспомни.
Он, как бы в знак приветствия, схватил узловатую кисть Трофимыча. На противоположном сиденье рядом с девушкой уселись двое молодых парней и с любопытством стали наблюдать за встречей старых знакомых.
— Не признает, а? — сокрушенно вздохнул Шустов, по-прежнему не отпуская руки старика. — Земляка не узнает, — продолжал он с обидой, обращаясь за сочувствием к сидевшим напротив.
Молодые люди понятливо покачали головами, мол, чего в жизни не бывает, и продолжали внимательно наблюдать за происходившим.
Девушка поднялась, уловив необычность ситуации. Она сняла с крючка свою сумочку и перешла в другой конец вагона.
Оставшиеся молчали. Быстрым движением Шустов вытащил из бокового кармана пальто Трофимыча никелированный браунинг и спрятал в карман.
— Повезло тебе, Федька, ох как повезло, по Филькиной глупости — вечная ему память! — повезло, — раздумчиво, как бы разговаривая сам с собой, произнес Плотник. — Кто ты, Федька, супротив меня? Так, птичка-порхушка. Бабочек тебе ловить, а не меня.
— Как когда, — развел руками Шустов и добавил, посмотрев в окно: — Пора! Сходить нам, Трофимыч. Молодые люди чемоданчик помогут донести.
Электричка вырвалась к ярко освещенному перрону. Почти вплотную к вагонам стояла милицейская машина.
20. Иван Трофимович Усачев, он же Плотник, он же…
— Особенно обольщаться не советую, — сказал Сухарников, расхаживая по кабинету за спиной Вершинина и Шустова, — хотя задержание Плотника, несомненно, большая удача.
Он уселся за широкий письменный стол и взглянул поверх очков на мелкоисписанный листок бумаги.
— Взять хотя бы изъятое при обыске: драгоценности, деньги. Сумма солидная — семьдесят семь тысяч рублей, с хвостиком. А дальше? — Его пальцы отстучали дробь по листку. — Что дальше? Ценности мы изъяли. Они были для него всем. Властью. Силой. Обеспеченной старостью. Ведь их хватит, чтобы обеспечить безбедное существование десяти таких стариков, как Усачев. Сейчас он в шоке. Все пропало. И терять теперь ему нечего. Вот почему, думается мне, он будет молчать. Да и не простой это уголовник, а матерый, с большим стажем. Перед нами сейчас стоит сложнейшая задача — установить происхождение изъятых ценностей и ту личность, которая скрывается под фамилией Усачев. Иначе мы так называемому Усачеву ничего стоящего не предъявим.
Первый заместитель прокурора Рязанской области Ю. С. Тихонов, кандидат юридических наук, заслуженный юрист РСФСР, посвятивший прокурорско-следственной деятельности более двадцати лет, в предлагаемой читателю книге стремится вскрыть истоки того или иного преступления, показать, к какому глубокому падению могут привести такие пороки, как лживость, сутяжничество, как порой влияет на жизненный путь человека неблагополучие семейных устоев. Преступным, аморальным проявлениям противопоставляются подлинно человеческие отношения.Для широкого круга читателей.
На съемках обычного вестерна с первого же дня не задались отношения между двумя кинозвездами — стареющим ковбоем и идущим к славе покорителем сердец. Конфликт затронул всю съемочную группу…
По Стокгольму проносится волна похищений состоятельных людей. Однако внушительное богатство жертв – единственное сходство между ними. Детектив Ванесса Франк, несмотря на свое отстранение от службы, кидается в самую гущу событий. Ведь для нее работа – смысл жизни! Расследование приводит ее в далекую «Колонию Рейн», поселение на юге Чили, основанное беженцами из фашистской Германии. Но вскоре Ванесса понимает, что оказалась втянута в опасную игру, которую не в силах контролировать…
Сын сапожника, бывший лавочник из Одессы Шепсель Гойдман с самого детства мечтал найти клад и стать сказочно богатым. И наконец-то счастье ему улыбнулось, когда вместе с братом они провернули аферу века. Им удалось изготовить искусную подделку – тиару скифского царя – и продать ее в Лувр… Лизе Котовой не везло в личной жизни, но вскоре она познакомилась в кафе с симпатичным летчиком Игорем и пригласила его к себе в гости. Она не ожидала, что уже через несколько месяцев вместе с любимым будет готовить операцию по краже бесценной тиары скифского царя из коллекции Лувра…
Любимая подруга убита, и кажется, я знаю, кто это сделал. Он ходит рядом, но его не поймать. И пока я пыталась бороться с тьмой, что внутри, зверь подбирался всё ближе. Теперь моя цель — убить зверя.Метки: разница в возрасте, спорт, триллер, детектив, повседневность, повествование от первого лица, учебные заведения, элементы фемслэша. Без привязки к конкретной геолокации. Абстрактный город некой европейской страны, где люди носят самые разные имена.
Однажды Борис Павлович Бeлкин, 42-лeтний прeподаватeль философского факультета, возвращается в Санкт-Пeтeрбург из очередной выматывающей поездки за границу. И сразу после приземления самолета получает странный тeлeфонный звонок. Звонок этот нe только окунет Белкина в чужое прошлое, но сделает его на время детективом, от которого вечно ускользает разгадка. Тонкая, философская и метафоричная проза о врeмeни, памяти, любви и о том, как все это замысловато пeрeплeтаeтся, нe оставляя никаких следов, кроме днeвниковых записей, которые никто нe можeт прочесть.
Когда судьба бросает в омут опасности, когда смерть заглядывает в глаза, когда приходится уповать только на бога… Позови! И он придет — надежный и верный друг, способный подставить плечо и отвести беду.