Сложенный веер - [270]
— М-м-м-м, — Хорт недовольно трясет головой. Потом все-таки соизволит открыть один глаз. — Не верю. Император Хортуланы и вдруг такое.
Кателла пожимает плечами.
— Если не веришь, дальше могу не транслировать?
Хорт выпрямляется в кресле. Делает вид, что разминает затекшие руки и ноги. Прислушивается к шуму аккалабатских ветров за окном.
— Нет-нет, транслируй. Чрезвычайно интересные вещи.
Дворец императора Хортуланы, 50 лет до начала Конфедерации
Вычурная бессмысленная архитектура. Зачем им такие огромные окна, если все равно их приходится занавешивать сетками, чтобы защититься от прилетающего с пожарищ дымного пепла? Высокие ступени, на которые тщедушным хортуланцам с трудом удается вскарабкиваться? Зачем эта непристойная роскошь — золото и драгоценные камни, дерево редчайших пород и хрусталь? Всего много, комнаты переполнены свидетельствами того, что Хортулана — во главе Торговой гильдии. «Да здравствует наш блутен! Да здравствует наш император!» — кричит здесь каждый предмет обстановки.
А вот и он… Наш откушавший, но так и не подавившийся моим братом властелин Хортуланы!
— Сидишь? — император Хорт останавливается в двух шагах от Синта. Осторожничает, дурень. Будто не знает, мне что два шага до него, что двадцать. Захочу шею свернуть — сверну. Только нельзя.
— Сижу. Где Элли?
— Какая тебе разница?
— Он мой брат.
— Скорее, сестра.
— Подонки.
— Ну, брось, брось… — Хорт ласково треплет парня по плечу. Тот сбрасывает руку.
— А когда моя очередь?
— Не знаю, — задумчиво отвечает император. — Я… не хочу. Она так кричала.
— Какая тебе разница?
— Не груби.
— Не нарывайся.
Они сидят рядом на причудливой формы банкетке и молчат. Император теребит пирсинг в уголке рта, Синт ковыряет пальцем обивку банкетки. Проковыряв дырку, начинает вытягивать сквозь нее пушистое волокно и бросать на пол.
— Ты зачем это делаешь? — спрашивает император.
— А есть чем еще заняться? — грубит Синт.
— Ну, например… — в тоне Хорта странная нерешительность, и Синт впервые поднимает глаза и смотрит на того, кто управляет Хортуланой и его жизнью. Худое бледное лицо, расписанное татуировками так, что свободная от них полоска кожи от переносицы до подбородка выглядит безжизненно-мертвой. Из выреза халатика выпирают ключицы, в которые продеты — или, скорее, на которые нанизаны — металлические брелки, побрякушки, фитюльки. Волосы, в тяжелый узел собранные на затылке золотыми шпильками. И темно-синие, бездонные глаза — глядят на Синта почти умоляюще.
— Ну, например, — повторяет Хорт и, словно решившись, наконец, цепляет Синта за предплечье костистой лапкой и тянет к окну, — вот.
Синт таращится в багровые сумерки, так не похожие на аккалабатские, не понимая, что он там должен увидеть.
— Полетай.
От неожиданности брови у Синта сами по себе ползут вверх.
— Покажи мне, пожалуйста, как ты летаешь, — тон у императора скорее просительный, чем приказной. Он еще бурчит где-то в районе Синтова локтя разные объяснения: зачем да почему Его Императорскому Величеству захотелось видеть, как летают аккалабатские дары, но Синт не слушает. Запрет на полеты истомил душу, разрешение — возрождает ее к жизни. Но семейная предусмотрительность Дар-Эсилей…
— Я могу? — осторожно переспрашивает он. — Ты, правда, мне разрешаешь?
Вместо ответа тощие робкие ладони тянутся из-за спины к горлу развязать орад. Синт перехватывает их и от полноты чувств, от счастья, что сейчас он снова окажется в воздухе, немножко пожимает. И с удивлением слышит радостный смех за своей спиной.
Аккалабат, тронный зал Ее Величества королевы
— Ваше Величество, наш корабль попал в звездную бурю на границе пространственного перехода. После такого даже пыли обычно не остается.
— Значит, нам нужен еще корабль, лорд-канцлер.
— Мы могли бы обойтись…
— Слышать ничего не хочу!
— Хорошо, хорошо! — лорд-канцлер умиротворяюще поднимает вверх обе ладони. — На этот раз нам нужен один корабль. В таком случае я бы предпочел иметь дело с ситийцами. Они, по крайней мере, убили мальчиков сразу.
— Сразу?
— После того как…
— После того как что?
— После того как получили от них все удовольствие, которое могут доставить особенности физиологического устройства нашей расы.
— Аааа… — королева смотрит в пространство, ей скучно.
— Я свободен, Ваше Величество?
— Иди-иди. Поступай, как знаешь.
Хортулана, комната непонятного назначения во дворце императора
— Синт!
— Ваше Императорское Величество!
— Как тебе не надоедает? Встань, пожалуйста.
Хорт подходит ближе, вплотную, вопросительно взглядывая снизу вверх, тянет руку к застежкам орада. Синт вздыхает, глядя поверх его головы на кричаще-пеструю драпировку, уродующую стену, чуть заметно кивает. Хорт, как всегда, начал развязывать сложный аккалабатский узел и затянул еще хуже. Наконец общими усилиями они распутывают тесемку. Серые крылья смыкаются вокруг императора. Он восторженно втягивает воздух, зажмуривается, часто-часто дышит где-то в районе солнечного сплетения. Синт усмехается:
— У тебя проблемы с блутеном? Понадобился живой стимулятор?
Непонятно, то ли Хорт просто вжимается лбом в грудную клетку, словно хочет продавить ее насквозь, то ли крутит головой отрицательно. Сипит неразборчиво:
Приквел к "Вееру миров". Для тех, кто хочет знать, что было пятьсот лет назад.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Согласно правилам вампирских кланов, Последний клан созданный Носферату, должен собрать всех своих собратьев в одном месте, избрать главу, выбрать город, где они останутся жить и прочее и прочее,но кому это надо? Вампиры Последнего клана жаждут пользоваться своими способностями, жаждут жить на полную катушку, какие ещё правила? Большая сила, это большие возможности и идёт к чёрту весь мир — вот то, что могло бы стать их девизом. Содержит нецензурную брань.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.