Слой-2 - [2]

– Жена откормила, – привычно бросил реплику Лузгин и, наконец, решил: в кабинет. Хрен с ним, до футбола ещё полтора часа.

Когда расселись в комнате, все трое сразу закурили. У себя дома Валерка курить не дает, гонит на лестницу, а здесь хоть бы разрешения спросил; впрочем, чего спрашивать, дым и так коромыслом, но все равно неприятна была эта двойственность в поведении.

Северцев положил руку на плечо «комсомольца»:

– Вова, у Толика есть предложение.

Ну да, вспомнил Лузгин, точно, Толик, в штабе ударных строек околачивался, а с Валеркой вместе учился в индустриальном и живут где-то рядом, на Московском тракте; однажды столкнулись на дне рождения Валерки, а было это... лет пять-шесть назад, с тех пор, кстати, Лузгин у Северцевых не бывал, стыдно признаться, хотя почему стыдно, так и есть, разные жизни. Да, и фамилия у Толика какая-то странная, полицейская, сейчас вспомню... Обысков! Точно, Обысков!

– Ты в курсе, чем я сейчас занимаюсь? – спросил Анатолий. Он сидел на диване и смотрел на расположившегося в кресле Лузгина немножко снизу вверх, отчего взгляд был настороженно-просительным.

– Извини, но понятия не имею, – ответил Лузгин. – Закрылся тут, понимаешь... Больница, отпуск... – Он сделал над столом невнятный жест и подумал: «Чего я оправдываюсь? Люди ввалились ночью хрен его знает зачем, вопросы задают дурацкие... Да какое мне дело, чем он занимается?».

– В общем, дело такое, – сказал Анатолий. – Что такое северный завоз, ты представляешь, наверно.

– Представляю, – усмехнулся Лузгин. – Хорошая кормушка. Только ее Шевчик со своим «Сибинтелом» напрочь закрыл. Ты-то как туда прорвался?

– Я же старый комсомолец, – подмигнул ему Анатолий.

Можно было и не подмигивать. В области все знали, что ямальский губернатор Неёлов до «перестройки» был первым секретарем обкома комсомола и «кадры» свои с тех пор не забывал.

За короткое северное лето надо было успеть завезти на Ямал грузов и продовольствия на сотни миллиардов рублей, чтобы газовикам было что есть, где жить и на чем работать. Понятно, что фирмы, получившие подряд на поставку, при таких вселенских объемах финансирования внакладе не оставались, но попасть в заветный список было неимоверно трудно. Толику, выходит, удалось.

– Ну и?.. – сказал Лузгин. «Сейчас будет что-нибудь просить», – подумал он и посмотрел на Северцева с замаскированным неодобрением: «Зачем привел? Похоже, Толик пообещал ему что-нибудь отстегнуть?».

Северцев служил в какой-то исследовательской шарашке, бедном осколке распавшейся на части тюменской нефтегазовой науки. По всем внешним приметам было видно, что получает он очень немного, а семья у Валерки была большая, вот и внук подрастал уже, чему бездетный Лузгин на словах вроде бы как завидовал.

– Тамара! – крикнул он. – Подай нам кофе. Ну, короче...

– Короче, у меня с Ямалом подписан договор, – азартно потер ладони Обысков. – На полмиллиарда...

– По их масштабам это копейки, – Лузгин скривился, демонстрируя осведомленность.

– Нам хватит, – уверенно произнес Анатолий, и Лузгин привычно зафиксировал слово «нам». – Короче, в Тюмени на складе есть партия товара: мука, сахар, консервы...

– Цена вопроса? – спросил Лузгин.

– Двести миллионов.

– И у тебя их нет.

– Ну, как сказать... – Толик поерзал на диване, снова потер ладони и зажал их между колен. – Есть кредитный договор с банком под нормальный процент.

– Тогда в чем же дело?

– Сегодня четверг. Кредит мне выдадут в следующий вторник. А товар надо проплатить завтра, в пятницу, до двенадцати. Или его уведут другие. А жаль будет: цены просто замечательные. Свои ребята на базе, сам понимаешь...

– Так, спокойно, – остановил его Лузгин. – Давай без лирики. Тебе – надо – двести – «лимонов» – завтра – до – полудня. Так? Уяснили. Отдашь во вторник, или, максимум, в среду. Так?

– Совершенно верно, – кивнул Толик. – Вам с Валеркой «за все хорошее» двадцать «лимонов» без росписи. Из рук в руки. Сразу, как кредит получу.

Лузгин повернул голову к однокласснику, поймал валеркин взгляд, но не увидел в нем ожидаемого смущения или заискивания; наоборот, Северцев смотрел на друга даже с некоторой гордостью за себя: вот, мол, какого делового мужика и с каким деловым предложением я к тебе привел. Получалось, что пришедшие решили чуть ли не осчастливить Лузгина, задарма обещая ему десять миллионов.

– Ну, не знаю... – сказал Лузгин, и тут жена внесла кофе, очень вовремя, предлагала кому сахар, кому молоко, получилась хорошая пауза; он кивнул жене с ресторанной незначимостью и, когда она вышла и притворила дверь, повторил: – Ну, не знаю, не знаю...

– А в чем дело, Володя? – Толик Обысков посмотрел на него с удивлением. – У тебя какие-то сомнения?

– Во-первых, у меня лично таких денег нет. – Обысков понимающе качнул головой, а друг Валерка поиграл бровями. – Во-вторых, я такой мелочевкой не занимаюсь. В том смысле, что риску на двести. А денег на десять!

– На двадцать, – поправил его Анатолий и тут же извинился: – Да, на десять, прости.

Лузгину показалось, что Толик слегка отодвинулся от сидящего рядом Валерки, и это ему не понравилось. Северцев пил кофе и глядел в темноту за окном.