Словоплёт - [56]

— Да, понемногу приходит в себя.

— Хорошо.

Позже в этот день Рудо принёс ещё одно письмо, в этот раз от отца.

«В связи с последними событиями мы приняли решение, что Страйха может подождать. Она станет твоей, но сейчас более важным делом является найти остальных хранителей. Как только колдун придёт в себя достаточно для поездки в Сану-Сану, вы отправитесь в дорогу. Учёные поедут с вами не дожидаясь лета. Это дело государственной важности, и я надеюсь на твоё благоразумие.»

Конечно, там были и вопросы о здоровье самой королевны, небольшой рассказ, как отцу живётся не во дворце, немного последних новостей… Но намечающаяся поездка — вот что было настоящей причиной письма. Чего-то в таком духе следовало ожидать. Сантинали отложила письмо и задумалась. Когда Шанаран на самом деле очнётся? Не для поездки, но хотя бы настолько, что он уже сможет пить самостоятельно, и ей не нужно будет больше опасаться пускать прислугу в его комнаты. Да, ещё даже неделя не прошла, но какого-то явного улучшения королевна не видела. Ещё и Мирт под боком, постоянно на взводе. Время от времени опасливо заглядывает в комнаты своего учителя из коридора, и печально вздыхает во время обедов.

— Санти.

Королевна подскочила, как ужаленная. Шанаран проснулся!

— Я здесь, — Сантанили бросилась к дверям, споткнулась о ковёр и чуть не растянулась поперёк кабинета, но в последний миг смогла удержать равновесие и выскочила в коридор ничего при этом не разбив и не опрокинув. — Уже иду. Хочешь чего-нибудь? Есть? Пить?

— Нет. Сколько времени прошло?

В этот миг колдунья добежала до дверей в комнаты ша и не останавливаясь влетела в спальню. Шанаран сидел на кровати растерянно глядя по сторонам. То ли не помнил как здесь оказался, то ли вообще никак не мог сообразить где он. Болезненная худоба была видна даже сквозь тёплую бежевую рубашку, почти такую же, как он носил в первые дни жизни в Белой Твердыне.

— Четыре дня. Как ты? — И не давая ничего ответить, села на край кровати и крепко обняла его. — Ох, как же ты меня напугал! Я так боялась, что ты не проснёшься!

— Ну-ну, — Шанаран легонько похлопал её по спине и, взяв за плечи мягко, но настойчиво заставил отстраниться. — Всё обошлось.

— Ничего себе обошлось! Да ты чуть не умер! В очередной раз.

— Ну не умер же.

— Но мог! И то, в каком виде ты вернулся в особняк… ты знаешь, что ты опять был кляксой?

— Кляксой? — К удивлению Сантинали ша ухмыльнулся. — Меня так зовут, если ты забыла.

— Нет, я другое имею ввиду, — колдунья нахмурилась. Неужели он не понимает? Или не помнит? — Ты опять был бесформенной тенью. Такой, как клякса. Как в Белой Твердыне, когда мы с тобой только познакомились. С красными глазами.

— А, это… — Ран закрыл глаза словно раздумывая. — Надеюсь, я ничего больше не натворил?

— Ты не помнишь?

— Я спал, — он опять лёг. Было видно, что пусть колдун и пришёл в себя, но даже просто разговаривать ему всё ещё тяжело. — А почему же я опять стал выглядеть, как человек?

— Ну… — Сантинали покраснела, вспомнив свой демарш. — Я… Я не знаю. Оно как-то само получилось. Мы разговаривали, а потом ты стал человеком.

— Разговаривали… Ты что, заходила в комнату?!

Сантинали виновато кивнула. Шанаран закрыл лицо руками и застонал. Звук получился еле слышный.

— Я же предупреждал не заходить ни в коем случае. И Мирта предупреждал. Проклятье. Минья, ты хотя бы представляешь чем всё могло закончиться?!

— Могу только догадываться, — буркнула колдунья. — Но ты же сам говорил, что будешь ждать меня!

— Но не внутри защитного контура! Нам всем очень повезло, что с тобой ничего не случилось. Впредь, пожалуйста, проявляй больше благоразумия.

— А ты в следующий раз оставляй более чёткие инструкции, — Сантинали чувствовала, что сейчас совершенно по-глупому расплачется. Она почти неделю дежурила у его постели, ночей не спала в буквальном смысле! Рисковала жизнью в тот первый день, играя в гляделки с тенью-Шанараном. И что в благодарность? Её отчитывают, как последнюю троечницу!

— Не входить и никого не пускать — куда уж чётче, — Шанаран шумно вздохнул. — Ладно. Ты говорила что-то про еду?

— Недавно был обед, я попрошу Логса разогреть что-нибудь, — Сантинали резко встала и не оборачиваясь направилась к дверям. — Какие-нибудь особые пожелания?

— Мелко нарубить всё. У меня нет сил жевать.

Сантинали сидела в кабинете и злилась. Что за глупости! Как девчонка! Дался ей этот Шанаран. Древний колдун. Бессмертный. Скорее всего бессмертный. Могущественный. Симпатичный. Пока он чуть не погиб, сражаясь с драконоподобной тварью, она даже не задумывалась какие чувства питает к нему. Он чуть не убил её. Точнее, чуть не убил два раза. Согласился служить от скуки. Опасный и плохо предсказуемый. Словоплёт. Что ему стоит шепнуть пару слов в кулак, так, что никто и не услышит? И любая влюбится без оглядки, хоть трижды королевна и колдунья. Даже не поймёт, что на самом деле это не её чувства. Да ещё и смеет насмехаться! Ещё неделю назад Сантинали думала, что они просто удачно и взаимовыгодно используют друг друга. Но сейчас… За эти дни она успела столько всего передумать и напредставлять! Вспомнилось и как он защищал её от контрабандистов, и как спас отца, и как успокаивал тогда во время бала. Всегда рядом, только позови. И как она раньше жила бе него? Даже до поры до времени внимательный и отзывчивый Наргвейн не был таким… таким… Сантинали опустила голову на руки, сложенные на столе. Нельзя влюбляться. Никак нельзя. Даже когда она была «просто» королевной, выбирать партнёра по любви было слишком большой роскошью. Пусть это будет не Наргвейн, у отца целый список претендентов. А теперь, когда ей дарована Страйха… Быть игрушкой Шанаран не захочет. Не согласится последний Хранитель Севера на роль простого фаворита. Да и интересуют ли его вообще женщины после шестисот лет темницы? Похоже, что нет. Никогда он не позволял себе лишнего прикосновения, даже лишнего взгляда. Ровно столько, сколько нужно чтобы успокоить её, приободрить или поддержать. В обычной же жизни Шанаран избегал к ней прикасаться даже кончиком пальца. И сейчас, когда Сантинали в порыве чувств обняла его, что сделал ша? Не обнял в ответ, но отстранил. Колдунья заскрипела зубами от злости. Похоже, страдает сейчас только она одна. Нужно отвлечься. Заняться чем-то другим. Думать о ком-то другом. Например, о баронессе Назири. Сантинали представила как туманное копьё ша пронзает её противницу, как та, объятая голубым пламенем, кричит и корчится. Немного полегчало, но не сильно.