Слово о сыновьях - [31]
Женя слушал, затаив дыхание, удивленно глядя на друга.
— Красивая песня, — задумчиво сказал он, когда Боря умолк. — Жалко только, слов не понимаю.
— Про лес тут говорится. — И Боря тихонько, по-русски, повторил:
— А знаешь, на кого мы с тобой сейчас похожи? — оборвав песню, вдруг спросил Борис.
— На кого?
— На гайдуков. Когда-то давно-давно, когда в Молдавии пановали турки да еще изменники-бояре, лучшие люди из народа уходили в леса. Там они собирались в отряды и вели борьбу против угнетателей. И народ любил их, песни про них складывал, сказания. Вот послушай:
— Кодрян — это один из гайдуцких атаманов. Еще были Тобулток, Бужор…
— Не удастся! — убежденно повторил Борис.
С минуту оба молчали. Оба думали о том, что пройдут годы и народ сложит новые песни о новых гайдуках — обо всех тех, кто, не жалея жизни, боролся с врагами родной земли за счастье народа.
— Вот кончится война, разобьем немца, и приеду я к тебе в гости, в Молдавию, — мечтательно заговорил Женя.
— Обязательно приезжай. Понравится тебе моя Молдова, ох как понравится — уезжать не захочешь!
— Она и так уже мне как-то во сне приснилась — так ты ее расхвалил. Да только и у нас хорошо.
Сумерки сгущаются, уже не видно очертаний деревьев. Где-то за городом застрекотал зенитный пулемет. Нервно прощупывает темноту прожектор, и опять все стихает.
— Наши самолеты не дают фашистам спать.
— Пора, — говорит Боря.
Вот и насыпь. На столбах напряженно гудят провода. Гаечным ключом Боря разъединяет на стыке рельс и подкладывает мину.
Потом ребята опять прячутся в чаще леса. Время будто остановилось. Нервы так напряжены, что слышен стук собственных сердец. Боря частенько посматривает на часы и прикладывает ухо к земле. Где-то слышится отдаленный грохот. Он все ближе, слышнее. Вот уже видны выбрасываемые из трубы искры, и в ночной тишине резко отдаются тяжкие вздохи паровоза. Поезд неумолимо движется к роковому месту…
— Нам самим было страшно, — рассказывал потом Боря. — Прижавшись к земле, мы ожидали взрыва… И тут как грохнуло! На том месте, где мы подложили мину, — треск, грохот… Вагоны наскакивают друг на друга, валятся под откос… И крики… Даже волосы встали дыбом. Мы бросились в лес. Казалось, что за нами гонятся немцы.
Только на опушке ребята остановились. Перед ними лежала донецкая степь. Внизу в еле брезжущем рассвете виднелся Краснодон.
— А здорово получилось! — отдышавшись, сказал Женя.
— Здорово, — согласился с ним Боря. На радостях они обнялись.
Через несколько дней Виктору Петрову, Анатолию Попову, Володе Рагозину, Жене Шепелеву и Борису была поручена еще более трудная и рискованная операция.
В лесхозе на хуторе Погорелом работала большая партия военнопленных красноармейцев. Штаб «Молодой гвардии» решил вызволить их из фашистской неволи.
Вечером ребята собрались в лесу у хутора Погорелого. У каждого был револьвер и финка. А Боря, кроме того, рассовал по карманам отвертки, кусачки, отмычки.
Военнопленные жили в бараке, обнесенном колючей проволокой. Вдоль нее, поеживаясь от пронизывающего осеннего ветра, прохаживался немецкий часовой.
Ребята залегли неподалеку от барака. Надо было дождаться смены караула. Тихо. Только шумит в лесу ветер да чавкают по грязи шаги часового. На руке Бориса тоненько тикают часы, желтым фосфорическим блеском светятся цифры. Короткая стрелка будто остановилась. А сырость от земли подбирается к ногам сквозь намокшие ботинки, холодок заползает на спину. Встать бы, размяться, побегать. Но нельзя даже шевельнуться, чтобы не привлечь внимания часового.
Ровно двенадцать. Слышится шум шагов. Ага, смена караула. Заступивший на пост часовой быстрыми шагами ходит взад и вперед вдоль проволочного заграждения. Видимо, ему со сна холодно, может, и страшно. Да когда же он остановится, наконец? Так ведь не нападешь: чего доброго, шум подымет. Неужели так прошагает всю ночь? Нет, остановился и, привалившись к столбу, застыл на месте, будто задремал.
Виктор Петров, подкравшись сзади, бросается на него, ловко снимает часового.
Тем временем Борис кусачками успел разрезать проволоку и сделать проход в заграждении.
— Готов, — шепчет ему Виктор.
Анатолий и Боря бегут к бараку. На дверях висит замок. Боря ловко взламывает его и входит в низкое длинное помещение. Разбуженные возней у двери, пленные настороженно всматриваются в незнакомых пришельцев и не могут понять, что произошло.
— Выходите, товарищи, — негромко обращается к ним Анатолий. — Быстрее выходите, пока немцы не всполошились.
Минута колебания, и вдруг раздается чье-то приглушенное восклицание:
— Братцы, это партизаны!
— Да, партизаны, — гордо подтверждает Боря. — Выходите скорее.
Шум, движение, объятия и радостные, идущие от сердца слова благодарности:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автором и главным действующим лицом новой книги серии «Русские шансонье» является человек, жизнь которого — готовый приключенческий роман. Он, как и положено авантюристу, скрывается сразу за несколькими именами — Рудик Фукс, Рудольф Соловьев, Рувим Рублев, — преследуется коварной властью и с легкостью передвигается по всему миру. Легенда музыкального андеграунда СССР, активный участник подпольного треста звукозаписи «Золотая собака», производившего песни на «ребрах». Он открыл миру имя Аркадия Северного и состоял в личной переписке с Элвисом Пресли, за свою деятельность преследовался КГБ, отбывал тюремный срок за изготовление и распространение пластинок на рентгеновских снимках и наконец под давлением «органов» покинул пределы СССР.
10 декабря 2015 года Петр Яшек прибыл в аэропорт столицы Судана города Хартум, чтобы вылететь домой, в Чешскую Республику. Там он был задержан суданской службой безопасности для допроса о его пребывании в стране и действиях, которые, в случае обнаружения, поставят под угрозу преследуемых христиан, с которыми он встречался. После задержания, во время продолжительных допросов, Петр понял, что в ближайшее время ему не вернуться к своей семье… Вместо этого Петру было предъявлено обвинение в многочисленных особо тяжких преступлениях, и он был заключён в тюрьму на 445 дней — только за то, что предоставил помощь христианам, преследуемым правительством Судана.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.
Книга А. Иванова посвящена жизни человека чье влияние на историю государства трудно переоценить. Созданная им машина, которой общество работает даже сейчас, когда отказывают самые надежные рычаги. Тем более странно, что большинству населения России практически ничего неизвестно о жизни этого великого человека. Книга должна понравиться самому широкому кругу читателей от историка до домохозяйки.
Книга рассказывает о жизни и творчестве ленинградского писателя Льва Канторовича, погибшего на погранзаставе в первые дни Великой Отечественной войны. Рисунки, помещенные в книге, принадлежат самому Л. Канторовичу, который был и талантливым художником. Все фотографии, публикуемые впервые, — из архива Льва Владимировича Канторовича, часть из них — работы Анастасии Всеволодовны Егорьевой, вдовы писателя. В работе над книгой принял участие литературный критик Александр Рубашкин.