Слово о Маяковском - [9]
Но для Маяковского, в отличие от его «левых» спутников, авторитет вождя революции не ограничивался сферой политики и государственной деятельности. Ленин для поэта — всеобъемлющий гений. И еще до поэмы о Ленине написаны ставшие классикой стихотворения о Пушкине, о Лермонтове («Тамара и Демон») — произведения, недвусмысленно указывающие, на чью сторону благодаря ленинской критике футуризма переходил Маяковский в споре об отношении к культуре прошлого.
Весь опыт работы на «злобу дня» («Окна сатиры РОСТА», стихи на газетной полосе) и особенно над поэмами, посвященными «истории современности», ставил Маяковского, как и всю советскую литературу, перед проблемой художественного метода.
Уже с самого начала 20-х годов на страницах периодических изданий все чаще мелькает слово «реализм»: «преображенный реализм», «монументальный реализм», «социальный реализм», «тенденциозный реализм»… Последнее выражение принадлежит Маяковскому. А ведь незадолго до того это слово в устах людей, считавших Маяковского своим соратником, звучало почти как брань.
В первых крупных послеоктябрьских произведениях поэта («Мистерия-буфф», «150 000 000», «Про это», «Пятый Интернационал») господствует принцип романтического преображения действительности. В отличие от дооктябрьских поэм, в которых страстно звучала романтическая мечта о прекрасном будущем, но идеал противостоял уродливой действительности, послеоктябрьские произведения проникнуты уверенностью: отныне все подвластно человеку, «как нами написано, мир будет такое…». Началось сближение романтической мечты с действительностью. В этом сближении большая роль принадлежала агитационной работе, которая учила ценить факты реальной жизни. «Агитация, — говорил поэт, — должна быть конкретной, детали надо брать не из общих принципов». В «Окнах сатиры РОСТА» и поэме «150 000 000», создававшихся одновременно, несмотря на общие черты, свойственные поэтике автора, все же нетрудно различить «сосуществование» разных стилевых систем: конкретно-реалистической и романтической. Романтическая в тот период более отвечала желанию запечатлеть в монументальных образах «поэтических вымыслов феерические корабли». Метафорическое движение мысли, создающее образное видение, мы наблюдаем и в поэме «Владимир Ильич Ленин», но совершенно особое. Никакой фантастики! Никаких «феерических кораблей» поэтической выдумки! Поэт ни на минуту не забывает, о ком он пишет. По его признанию, он «хотел дать сильную фигуру Ленина» в тесном взаимодействии с историей. Взаимосвязь исторического и логического определяет развитие всех тем и образов поэмы. Тема вождя тесно сплетена с темой народа и партии. В этом единстве нашел отражение взгляд поэта на движущие силы исторического процесса. Ни в одном из предшествующих произведений Маяковский не достигал такой ясности и четкости в освещении активных сил революционного движения. Разумеется, и тема народа и тема партии освещаются под воздействием главной, к тому же двуединой задачи — создания образа Ленина, величайшего исторического деятеля, вождя и человечнейшего человека.
Ленин велик. Он умел «направлять потоки явлений», он, «землю всю охватывая разом, видел то, что временем закрыто», был «телом и духом слит…». И он же — самый земной «изо всех прошедших по земле людей», «как вы и я, совсем такой же…». Но величие Ленина и его простота — это не соединение контрастных черт, а диалектическая целостность характера. Нового характера, новой человеческой личности, впервые представшей перед миром как воплощение революции, как высшее выражение жизни и человеческого величия.
Нельзя создать монументальный образ гениального политического деятеля, каким был Ленин, вне основной сферы его деятельности — политики, обойдя сильнейшую черту его личности — блестящий талант публициста. Вот почему Маяковский не только стремится показать во весь рост Ленина-политика, но и воинствующе отстаивает право художника использовать приемы публицистики для создания образа Ленина-вождя. Вся мировая история последнего столетия проходит в поэме перед нашим взором в публицистически обобщенных образах и картинах. Это художественные образы и картины. И секрет превращения их в искусство прежде всего в том, что поэт открыл в ленинской политике глубокую человечность и покоряющий пафос правды — основу новой этики и эстетики.
Ключевые образы поэмы — «панорамный» образ России, Красная площадь, превращающаяся в гигантское красное знамя, — являют собой сплав лирики, публицистики, эпоса. Со страниц поэмы предстает образ Ленина, нарисованный смелой рукой художника-новатора.
Победа, одержанная Маяковским в поэме, — это победа реализма. Социалистического реализма. После Маяковского многие и разные поэты попытаются запечатлеть этот бессмертный образ. Возникает художественная Лениниана, созданная художниками разной одаренности, различных индивидуальных манер, приемами иными, чем те, к которым прибегал Маяковский. Однако полувековой опыт советских писателей в работе над этой центральной темой социалистической литературы позволяет сделать вывод: как поэма Маяковского, обогатив социалистическое искусство, не «закрыла» возможности новых и новых подходов к теме, так и все дальнейшие попытки в ее разработке не затмили удачи Маяковского. Во многих отношениях его произведение и в наши дни представляет вершину поэтической мысли и редчайшее, искреннейшее, неповторимое выражение любви и благодарности к Ленину за все, что он сделал для человечества. А это на века.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.