Слово – история – культура - [19]
Никакого китайского городка, поселения или даже квартала в этом древнем славянском посаде никогда и в помине не было! Что же касается названия, то здесь мы должны констатировать простое совпадение звучания слов, не связанных общим происхождением (птица орёл – город Орёл, оружие лук – растение лук, французский город Брест – восточнославянский, белорусский город Брест. Такие слова в лингвистике называются омонимами).
В основе названия страны Китай в русском языке учёные видят наименование народа кидани, жившего в V–XIII веках в Средней и Центральной Азии и владевшего в X–XI веках Северным Китаем. Между прочим, это же название сначала появилось в форме Хотай и в Западной Европе, куда его привёз путешественник Марко Поло. Но впоследствии в большинстве европейских языков укрепилось название China (звучащее как Хина, Чина, Шин, Чайна и т. д.), которое попало к европейцам в XVI веке через португальцев, Индию и Индокитай и связано с государством Чин или династией Цинь.
Ну, а что же московский Китай-город и его название? О происхождении этого действительно необычного словосочетания существует несколько интересных гипотез.
Некоторые исследователи считают, что название Китай-город означает «средний», «средний, срединный город между Кремлём и Белым городом» (укреплением, проходившим по линии современного Бульварного кольца). Иначе говоря, Китай-город – это средняя по своему местоположению крепость в кольце крепостных сооружений старинной Москвы. Само слово китай в этом значении попало к русским из монгольских языков. Этой версии придерживался известный исследователь истории Москвы и собиратель старомосковских названий П.В. Сытин. В какой-то мере такая версия поддерживается той гипотезой, согласно которой название Кремль объясняют как «внутренняя крепость».
Согласно другой гипотезе, слово китай – тюркское и переводится на русский язык просто как «крепость, укрепление, укреплённое место». Оно могло со временем превращаться в название населённого пункта, выросшего на месте такой крепости – это бывало с русскими словами городок, городец. Подобные названия, образованные от слова китай, были известны, правда, не в Волго-Окском междуречье, а в других российских землях, например на юге Украины, ещё в XIX веке (то есть там, где древнерусский язык соприкасался с тюркскими языками). И всё же представляется, что наиболее близка к истине собственно русская, славянская версия истории московского названия Китай-город. Известный историк Москвы И.Е. Забелин и другие видные отечественные учёные считали, что оно связано с восточнославянскими, русскими словами кита, кит, сохранившимися в диалектах. Означает оно «плетенничный», «как плетень», то есть построенный по принципу плетня – переплетения толстых вертикальных кольев или брёвен молодыми гибкими побегами. Такие крепкие плетёные стены ставились на некотором расстоянии друг от друга, а промежуток между ними заполнялся, забутовывался землёй, глиной, крупным щебнем, камнями. Так возводилась чрезвычайно прочная стена, которую трудно разрушить, пробить стеноломными машинами и даже пушечными ядрами. В качестве одного из дополнительных доказательств можно привести и запись, сделанную в летописи о древних московитянах: «Устроиша хитрцы велми мудро, наченъ отъ каменыя болшия стЪны, исплЪтаху тонкий лЪсь около болшого древия и внутрь насыпаху землю и велми крЪпко».
Что же касается названия станции метро «Китай-город», то просто прекрасно, что в нём как бы возродилось и получило вторую жизнь колоритное старомосковское название, памятник истории нашей столицы. В южном вестибюле станции «Китай-город» строители бережно сохранили белокаменный фундамент одной из Китайгородских башен: здесь каждый день пассажиры, люди из века двадцать первого, встречаются с веком шестнадцатым. Название станции метро «Китай-город» в каком-то смысле представляет собой исключение: известен его конкретный автор. Это московский писатель и краевед Владимир Брониславович Муравьёв. Именно он на бурном заседании комиссии по названиям московских улиц (ещё при Моссовете), когда буквально в тупик зашла дискуссия о том, какое же новое название дать станции «Площадь Ногина», предложил присвоить ей имя «Китай-город». Что и было сделано городскими властями – по решению комиссии. А сейчас название станции «Китай-город» нами воспринимается как существовавшее всегда, изначально. Это говорит о его правильном выборе, в котором снова проявилась связь времён (из книги профессора М.В. Горбаневского «Москва: кольца столетий. Из истории названий местностей и районов, улиц и переулков столицы», 2006).
3. Правильный ответ – вариант № 5.
Реальным прототипом Скотопригоньевска, в котором разворачивается действие романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы», стал город Старая Русса в Новгородской губернии. Старая Русса играла в жизни Ф.М. Достоевского особенно важную роль, он всем сердцем полюбил этот тихий и уютный провинциальный городок. Впервые великий писатель вместе со своей семьёй приехал в Старую Руссу в 1872 году, для лечения минеральными водами. Сначала Достоевские временно снимали в Старой Руссе жилище, затем купили для себя дом. Ныне дом писателя, как и прежде, стоит на тенистом берегу реки Перерытицы (Порусьи), утопающем в зелени развесистых ив: в здании, в котором Достоевский жил в 1872–1880 годах (и которое чудом сохранилось в трагические для города и страны годы Великой Отечественной войны), действует известный во всём просвещённом мире мемориальный дом-музей писателя. В нём воссозданы интерьеры шести мемориальных комнат, где представлены подлинная мебель XIX века, фотографии, документы, книги, вещи, принадлежавшие Фёдору Михайловичу и членам его семьи. Здесь великий русский писатель создавал романы «Братья Карамазовы», «Бесы», «Подросток», свою знаменитую Пушкинскую речь и другие произведения.
В книге отражены особенности развития топонимии Москвы на протяжении нескольких столетий. В ней впервые собраны и проанализированы наиболее интересные гипотезы о происхождении самого названия Москва, по-новому объясняются многие московские названия, например Останкино, Сретенка, Сокол, Химки, Кокуй и др. Серия "Литературоведение и языкознание" Наука, 1982. - 176 с, ил. 6.
Привлекая старинные географические названия как своеобразную «машину времени», автор увлекательно рассказывает о том, как из века в век Москва росла и расширялась кольцами: от Кремля, Красной площади и Китай-города до Лужников и Раменок, Останкина и Медведкова, Тушина и Крылатского, Тропарева и Солнцева. Читатели книги попадают в интереснейший мир истории Москвы, русской культуры и родного языка, географии и литературы.Издание адресовано широкому кругу читателей, а также учащимся и преподавателям школ, гимназий, лицеев, колледжей и вузов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В молодости Пастернак проявлял глубокий интерес к философии, и, в частности, к неокантианству. Книга Елены Глазовой – первое всеобъемлющее исследование, посвященное влиянию этих занятий на раннюю прозу писателя. Автор смело пересматривает идею Р. Якобсона о преобладающей метонимичности Пастернака и показывает, как, отражая философские знания писателя, метафоры образуют семантическую сеть его прозы – это проявляется в тщательном построении образов времени и пространства, света и мрака, предельного и беспредельного.
Подготовленная к 135-летнему юбилею Андрея Белого книга М.А. Самариной посвящена анализу философских основ и художественных открытий романов Андрея Белого «Серебряный голубь», «Петербург» и «Котик Летаев». В книге рассматривается постепенно формирующаяся у писателя новая концепция человека, ко времени создания последнего из названных произведений приобретшая четкие антропософские черты, и, в понимании А. Белого, тесно связанная с ней проблема будущего России, вопрос о судьбе которой в пору создания этих романов стоял как никогда остро.
Книга историка Джудит Фландерс посвящена тому, как алфавит упорядочил мир вокруг нас: сочетая в себе черты академического исследования и увлекательной беллетристики, она рассказывает о способах организации наших представлений об окружающей реальности при помощи различных символических систем, так или иначе связанных с алфавитом. Читателю предстоит совершить настоящее путешествие от истоков человеческой цивилизации до XXI века, чтобы узнать, как благодаря таким людям, как Сэмюэль Пипс или Дени Дидро, сформировались умения запечатлевать информацию и систематизировать накопленные знания с помощью порядка, в котором расставлены буквы человеческой письменности.
Стоит ли верить расхожему тезису о том, что в дворянской среде в России XVIII–XIX века французский язык превалировал над русским? Какую роль двуязычие и бикультурализм элит играли в процессе национального самоопределения? И как эта особенность дворянского быта повлияла на формирование российского общества? Чтобы найти ответы на эти вопросы, авторы книги используют инструменты социальной и культурной истории, а также исторической социолингвистики. Результатом их коллективного труда стала книга, которая предлагает читателю наиболее полное исследование использования французского языка социальной элитой Российской империи в XVIII и XIX веках.
У этой книги интересная история. Когда-то я работал в самом главном нашем университете на кафедре истории русской литературы лаборантом. Это была бестолковая работа, не сказать, чтобы трудная, но суетливая и многообразная. И методички печатать, и протоколы заседания кафедры, и конференции готовить и много чего еще. В то время встречались еще профессора, которые, когда дискетка не вставлялась в комп добровольно, вбивали ее туда словарем Даля. Так что порой приходилось работать просто "машинистом". Вечерами, чтобы оторваться, я писал "Университетские истории", которые в первой версии назывались "Маразматические истории" и были жанром сильно похожи на известные истории Хармса.
Книга рассказывает о жизни и сочинениях великого французского драматурга ХVП века Жана Расина. В ходе повествования с помощью подлинных документов эпохи воссоздаются богословские диспуты, дворцовые интриги, литературные битвы, домашние заботы. Действующими лицами этого рассказа становятся Людовик XIV и его вельможи, поэты и актрисы, философы и королевские фаворитки, монахини и отравительницы современники, предшественники и потомки. Все они помогают разгадывать тайну расиновской судьбы и расиновского театра и тем самым добавляют пищи для размышлений об одной из центральных проблем в культуре: взаимоотношениях религии, морали и искусства. Автор книги переводчик и публицист Юлия Александровна Гинзбург (1941 2010), известная читателю по переводам «Калигулы» Камю и «Мыслей» Паскаля, «Принцессы Клевской» г-жи де Лафайет и «Дамы с камелиями» А.