Словарь крылатых выражений - [14]
ВЛАСТЬ ЗЕМЛИ. Тесная связь крестьян с землей, их зависимость от земледельческого труда.
Истоки: название серии очерков Г.И. Успенского (1882).
ВЛАСТЬ ТЬМЫ. Символическое название невежества, отсталости, духовной неразвитости масс.
Истоки: Евангелие от Луки (22:53). Его Л.Н. Толстой использовал в названии драмы "Власть тьмы, или Коготок увяз — всей птичке пропасть" (1886).
ВО ВЕСЬ ГОЛОС. Громко, отчетливо, без боязни, во всеуслышанье.
Истоки: заглавие стихотворения В.В. Маяковского, являющегося вступлением к задуманной им поэме о пятилетке (1930).
ВО ВЕСЬ ДУХ. Передвигаться с большой скоростью, быстро мчаться.
Истоки: слово "дух" здесь означает "дыхание". Буквально: "Так быстро, насколько хватает дыхания".
ВО ВЕСЬ ОПОР. Быстро, стремительно, неудержимо.
Истоки: особый бег лошади — галоп, при котором она опирается почти одновременно то на обе передние, то на обе задние ноги.
ВО ВРЕМЯ ОНО. В далекие, незапамятные времена, в давнем прошлом.
Истоки: в старину указательные местоимения он, она, оно (оный, оная, оное) обозначали большую степень удаленности, т. е. что-то очень далекое.
ВО ВСЕХ ТЫ, ДУШЕНЬКА, НАРЯДАХ ХОРОША. О девичьей миловидности.
Истоки: поэма И.Ф. Богдановича "Душенька" (1778), основой которой послужил античный сюжет о любви Психеи и Купидона:
Позднее это выражение А.С. Пушкин поставил эпиграфом к повести "Барышня-крестьянка" (1831).
ВО ВСЮ ИВАНОВСКУЮ. Очень громко.
Истоки: кремлевскую площадь, где размещается колокольня Ивана Великого, называли раньше Ивановской. Здесь дьяки громко, так чтобы слышала вся площадь, оглашали царские указы, распоряжения и прочие документы, касавшиеся жителей Москвы и народов России.
ВО ВСЯКОЙ МУДРОСТИ МНОГО ПЕЧАЛИ. Всякое знание обязывает.
Истоки: Библия (Екклезиаст. 1:18).
ВО ДНИ ТОРЖЕСТВ И БЕД НАРОДНЫХ. Исторические события, значимые для всего народа.
Истоки: стихотворение М.Ю. Лермонтова "Поэт" (1839.):
ВО МНОГОМ ГЛАГОЛАНИИ НЕТ СПАСЕНИЯ. О бесплодности, тщетности многословия.
Истоки: Евангелие от Матфея (6:7). "А молясь, не говорите лишнего, как язычники; ибо они думают, что в многословии (по-церковнославянски: многоглаголании) своем будут услышаны".
ВОЗЛИЯНИЕ (ПОКЛОНЕНИЕ) БАХУСУ (ВАКХУ) (шутливое). Пить вино, пьянствовать; дар, жертвование богу вина ("поклоняться Бахусу", "служить Бахусу" ит.п.).
Истоки: в римской мифологии Бахус (Вакх) — бог вина и веселья. У древних римлян при жертвоприношении богам существовал обряд возлияния, заключавшийся в выливании вина из чаши.
ВОЗМУТИТЕЛЬ СПОКОЙСТВИЯ. Нарушитель привычного уклада жизни; человек, не готовый мириться с социальной несправедливостью, с тем, что дано.
Истоки: "Повесть о Ходже Насреддине" Л.В. Соловьева (1940). Ходжа Насреддин — герой анекдотов у народов Средней Азии и Кавказа, персов, турок, заступник бедняков, маскирующий за кажущейся простотой свои неустанные выпады против деспотизма правителей, произвола судей, тунеядства и скупости богачей, невежества мулл. Соловьев в первой главе романа вкладывает в уста своего героя следующие слова: "Ты хочешь знать мое имя? Я — Ходжа Насреддин, возмутитель спокойствия и сеятель раздоров, тот самый, о котором ежедневно кричат глашатаи на всех площадях и базарах, обещая большую награду за его голову".
ВОЗРОДИЛСЯ, КАК ФЕНИКС ИЗ ПЕПЛА. О том, кто сумел победить смерть, считался погибшим, но вернулся к жизни.
Истоки: Геродот, "История", III, 73. Феникс — священная птица древних египтян, которая через каждые 500 лет прилетает в Египет, в храм бога солнца Ра. Ее сжигают, но она возрождается из пепла и на 40-й день улетает в Индию. Из других источников, состарившийся Феникс сам себя сжигает в гнезде и вылетает юным из пепла.
ВОЙНА ВСЕХ ПРОТИВ ВСЕХ. Закономерность военных конфликтов в истории человечества.
Истоки: сочинение английского философа Томаса Гоббса "Элементы права естественного и гражданского" (1642 г., ч. 1, гл. 12): "Несомненно, что война была естественным состоянием человека, пока не образовалось общество, и притом не просто война, а война всех против всех". Сходное выражение можно найти в его сочинении "Левиафан" (1651 г., ч. 1, гл. 13–14).
ВОЙНА ЕСТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ ПОЛИТИКИ ИНЫМИ СРЕДСТВАМИ. Определение войны как политического явления.
Истоки: сочинение прусского военного теоретика К. Клаузевица "О войне" (1832, ч. 1).
ВОЙНА НЕРВОВ. Конфликт без физического насилия, противостояние силы духа.
Обновленное и дополненное издание бестселлера, написанного авторитетным профессором Мичиганского университета, – живое и увлекательное введение в мир литературы с его символикой, темами и контекстами – дает ключ к более глубокому пониманию художественных произведений и позволяет сделать повседневное чтение более полезным и приятным. «Одно из центральных положений моей книги состоит в том, что существует некая всеобщая система образности, что сила образов и символов заключается в повторениях и переосмыслениях.
Андре Моруа – известный французский писатель, член Французской академии, классик французской литературы XX века. Его творческое наследие обширно и многогранно – психологические романы, новеллы, путевые очерки, исторические и литературоведческие сочинения и др. Но прежде всего Моруа – признанный мастер романизированных биографий Дюма, Бальзака, Виктора Гюго и др. И потому обращение писателя к жанру литературного портрета – своего рода мини-биографии, небольшому очерку о ком-либо из коллег по цеху, не было случайным.
Андре Моруа – известный французский писатель, член Французской академии, классик французской литературы XX века. Его творческое наследие обширно и многогранно – психологические романы, новеллы, путевые очерки, исторические и литературоведческие сочинения и др. Но прежде всего Моруа – признанный мастер романизированных биографий Дюма, Бальзака, Виктора Гюго и др. И потому обращение писателя к жанру литературного портрета – своего рода мини-биографии, небольшому очерку, посвященному тому или иному коллеге по цеху, – не было случайным.
Как литература обращается с еврейской традицией после долгого периода ассимиляции, Холокоста и официального (полу)запрета на еврейство при коммунизме? Процесс «переизобретения традиции» начинается в среде позднесоветского еврейского андерграунда 1960–1970‐х годов и продолжается, как показывает проза 2000–2010‐х, до настоящего момента. Он объясняется тем фактом, что еврейская литература создается для читателя «постгуманной» эпохи, когда знание о еврействе и иудаизме передается и принимается уже не от живых носителей традиции, но из книг, картин, фильмов, музеев и популярной культуры.
Что такое литература русской диаспоры, какой уникальный опыт запечатлен в текстах писателей разных волн эмиграции, и правомерно ли вообще говорить о диаспоре в век интернет-коммуникации? Авторы работ, собранных в этой книге, предлагают взгляд на диаспору как на особую культурную среду, конкурирующую с метрополией. Писатели русского рассеяния сознательно или неосознанно бросают вызов литературному канону и ключевым нарративам культуры XX века, обращаясь к маргинальным или табуированным в русской традиции темам.
Набоков ставит себе задачу отображения того, что по природе своей не может быть адекватно отражено, «выразить тайны иррационального в рациональных словах». Сам стиль его, необыкновенно подвижный и синтаксически сложный, кажется лишь способом приблизиться к этому неизведанному миру, найти ему словесное соответствие. «Не это, не это, а что-то за этим. Определение всегда есть предел, а я домогаюсь далей, я ищу за рогатками (слов, чувств, мира) бесконечность, где сходится все, все». «Я-то убежден, что нас ждут необыкновенные сюрпризы.