Слониха-пациентка - [114]

Не было никакой ясности и в вопросе о том, какова будет реакция тюленей-монахов на контакт с человеком. Мне приходилось много слышать об их нервозности. За несколько лет до задуманной нами операции один британский фотограф рассказывал мне, как он однажды заплыл в пещеру на острове Кабрера, служившую прибежищем тюленей-монахов. В пещере было темно — хоть глаз выколи. Одетый с ног до головы в черный костюм легкого водолаза, он проник в пещеру, когда все ее обитатели уплыли кормиться в море, и часами ожидал в кромешной темноте, чтобы сделать при помощи вспышки несколько фотографий их возвращения. Только позабыл он о том, что у него светящиеся часы. Когда тюлени наконец вернулись и начали вылезать из воды, то слабого света часов оказалось достаточно, чтобы обратить этих животных в панику, и они всем скопом бросились в водный туннель, ведущий к морю. С другой стороны, Маршессо — ему-то я доверяю больше! — очень красочно рассказывал мне, как ему не раз доводилось брать кровь на анализ из задних ласт тюленей, нежащихся на суше. Правда, не обошлось без конфуза: когда он стоял, широко расставив ноги, над окороками крупного самца весом, пожалуй, более двухсот пятидесяти килограммов, и уже вставил иглу ему в вену, животное слегка повернулось на бочок и прижало одну голень Маршессо к валуну. Тюлень спросонья повернул голову в сторону голени Дидье и открыл свои огромные темные глаза. Длинные острые клыки оказались на расстоянии каких-нибудь нескольких дюймов от коленной чашечки моего друга. В течение нескольких секунд гигант тюленьего царства разглядывал гиганта биологических наук, стоявшего перед ним враскорячку. У Дидье мороз пробежал по коже; он словно остолбенел, предчувствуя мощный укус. Но животное преспокойненько сомкнуло веки, отвернуло в сторону могучую круглую голову, вернулось в прежнее положение, высвободив ногу бедолаге, и вновь погрузилось в блаженный сладкий сон.

Но одно дело — когда единственный человек приближается к спящим тюленям, и совсем другое — когда к ним пожалует группа в десять и более персон. И не просто пожалует, но попытается отловить шесть штук из них да посадить в специально изготовленные для этого ящики. Как-то они нас поймут? Все зависело от данных разведки, которые принесет высланный вперед авангард. Майкл договорился о том, чтобы для нашей группы, в которую входили кроме вашего покорного слуги еще три француза, два марокканца, мой старинный друг Джон Кершоу, с которым у нас было немало приключений в мире морских обитателей, был предоставлен марокканский военный корабль, служащий для охраны рыболовецких судов, с командой матросов и группой марокканских военных водолазов. Мы привезем с собой из Франции надувной катер типа «Зодиак» и подвесной мотор. Марокканский военный корабль, который станет на время научным судном, встретит нас в районе мыса Кап-Блан. Предстояло еще договориться с плотниками в Дахле — портовом городе, где корабль примет нас на борт, — об изготовлении ящиков для пойманных животных. Марокканские военные согласились предоставить нам полную поддержку и сотрудничество, сообщать нам метеорологические прогнозы и предоставить в наше распоряжение пустующий бассейн при офицерской столовой, где мы будем акклиматизировать наших тюленей.

— Связь с Дахлой почти нереальна, — сказал Майкл, когда мы покончили с устрицами в белом вине. — Телефонная линия, проложенная через пустыню к Агадиру, редко функционирует.

— Так как же мы сможем поддерживать с тобой связь? Ты-то ведь будешь еще дальше, во Франции! — сказал я.

Майкл зажал нос и энергично кивнул.

— Поможет французская тайная служба, вот увидишь, — загадочно произнес он. — Но когда вы поплывете на юг Кап-Блана, будет еще сложнее. Корабль сможет передавать только самые срочные сообщения через штаб флота, находящийся в Агадире.

— А что представляет собой город Дахла? Удастся ли нам получать там необходимые материалы? Для текущего ремонта и всего такого прочего.

— Дахла! — ответил Майлк, откинувшись в своем кресле и вперив взгляд в потолок. — Скажешь тоже — Дахла! Когда город находился в руках испанцев, он назывался Вилья-Сиснерос, что в переводе значит «Город охотников на лебедей». Ныне арабы называют его «концом мира». Мне довелось немножечко посидеть в тамошней тюрьме… Дохлое, скажу тебе, местечко!

Несколько дней спустя, когда я уже вернулся в Англию, до меня дошли сообщения от высланного нами в разведку «авангарда». Так я получил первые сведения о том, с чем нам придется столкнуться. Рожер де ла Грандьер, Саид и Мохаммед дважды посещали тюленьи пещеры. В первом случае море было спокойно, но животные оказались «крайне нервозными», и заплыть в пещеру на «Зодиаке» оказалось невозможно. Второй визит получил характеристику марокканских военных водолазов как «миссия самоубийц». Марокканцы заплыли в пещеру на гребне волны, которая затем с силой шмякнулась о скалы. Они насчитали в пещере около двадцати животных, которые тут же ринулись в воду, хотя люди находились далеко от них. Вырваться наружу оказалось нелегким делом — надо было успеть за короткий промежуток между накатом волн. Однако Мохаммед, статный жизнерадостный биолог, который недавно связал себя узами законного брака, был настроен весьма оптимистично.