Сломленное поколение - [7]

Нет, говорю.

– Тогда перестань задавать глупые вопросы.

Меня не покидает ощущение скованности. Я хочу сказать, в доме столько различных изделий, что боишься сделать шаг. Ими заставлены все полки, несколько штук лежит за диваном, пара на широком подоконнике.

В замках главный зал был многофункциональным помещением – суд и трапезы происходили в нем, там же давались представления с музыкой и танцами, акробатами и жонглерами.

Общие столы были разборными, а на ночь зал превращался в место для сна.

В ранних замках господская семья спала в дальнем конце зала, за возвышением. Это место было отгорожено перегородкой или даже занавесом. В поздние времена к главному залу были добавлены палаты, использовавшиеся в качестве спальни.

Маленькие прихожие современных домов – это все, что осталось от огромных залов средневековых замков и поместий. Палаты стали спальнями, обставленными миниатюрной мебелью Джиотто или Метрополь.

Не от того ли мельчает совесть, что стены начинают сдвигаться?

Что вы скажете, когда вас случайно раздавят, не заметив, как вы переодеваетесь в своем микроскопическом будуаре?

– При подкожном и внутрибрюшном введении изомеры вызывали местные саркомы у мышей и крыс.

Крошечные ванные пришли на смену греческим термам. Малюсенькие сауны вытеснили римские бани, выполненные из мрамора и украшенные мозаикой. Разваливающиеся тесные качалки и тренажерные залы сменили палестры – гимнастические школы, где юноши могли заниматься бегом и борьбой, метанием копья и диска, плаванием и гимнастическими упражнениями. Я чувствую, что уменьшаюсь.

Прогресс не оставляет нам выбора.

Крысы и мыши на игле минимизации личного пространства. Карциномы модных каталогов итальянской мебели. Саркомы рекламных роликов, взывающих к ничтожеству.

– Следуй за белым кроликом.

Это Дэл так пригласил меня подняться на второй этаж. Он подвел меня к одной из дверей.

– Сейчас я покажу тебе комнату Каталины, а ты скажешь, как тебе.

Дэл повернул ручку, и меня окутала прохладная полутьма. Щелчок выключателя. В глаза бросилась знаменитая "усиленная перспектива" Палладио, воссозданная самим "художником" Дэлом Симмонсом.

Я вошел в крохотный "Олимпико".

Викторианские красные и лиловые тона, плавно переходящие в пастельные оттенки голубого и розового а-ля рококо, придают смысловое ощущение единства спальне Каталины ,находя завершение в лунном свете, врывающимся в окно – символ Барокко. Темная сторона Дэла. Тяга к прекрасному, контрастирующая с напускной циничностью. Все его красноречие уложено в несколько квадратных метров.

Дэл любит свою сестру.

Он хочет, чтобы я знал об этом. Я тоже люблю свою "сестру" Хилари, контракт обязывает. Но в чем разница? Если любовь заключается в действиях, тогда кровное родство – всего лишь незначительный пункт в списке общего между двумя людьми. Я люблю миссис Бальмонт, потому что выношу ее мусор, готовлю для нее ужины и смотрю с ней телевизор. Дэл превращает спальню сестры в произведение искусства, а я интересуюсь в деканате успеваемостью Мадлен Форман, как самый настоящий отец.

Семья – результат дикой пьянки, которую называют свадьбой.

Все эти слова, данные богу во время венчания – глупое занятие. Обещать какому-то парню, который, с позволения сказать, чуть популярнее Санты, что ты будешь хранить верность и поддерживать свою вторую половинку в болезни и здравии – фарс, комедия.

Господь – величина непостоянная, замените его на что угодно – смысл останется прежним. Ни одна клятва не в силах противостоять потребности человека в удовлетворении. Если нужно будет переступить через мужа – вы это сделаете. Непреодолимый соблазн поджидает за углом и потирает руки.

Нимфы искушают тебя.

Наводят бешенство и безумие.

Мужья попадают в умело плетеные сети современных Калипсо. Только Гермес приходит не всегда, и семьи распадаются на части. Одиссеи, отчаянно ищущие поддержки в Содоме Пастора Троя. Пенелопы, растящие своих Телемахов без отцов. Бывшие Электры и Зевсы.

Всего лишь любители присунуть на стороне.

Я спрашиваю Дэла, к чему вся эта роскошь?

– Эй, ты не забыл, что здесь будет жить моя сестра?

Я помню. Ладно, проехали, но зачем ты меня позвал сюда?

– Чтобы ты осмотрелся. Через несколько часов Каталина будет здесь. Так что можешь и остаться. Только внизу, на диване.

"Мама" будет волноваться. И это хорошо. Ведь она будет меня отчитывать, как своего родного, возможно, запретит мне смотреть телевизор, или спрячет мышь от компьютера.

Хорошо, говорю. Я останусь.

– Отлично. Следуй…

Да-да, за белым кроликом, я помню.

6

Когда ты спишь два часа, да еще и в чужом доме, пробуждение доставляет некоторые неудобства. Сон был прерван ударом багажника, из которого Дэл вытащил вещи сестры. Две небольших спортивных сумки, забитых, судя по всему, не под завязку. Каталина по-прежнему сидела в машине – небольшом минивэне Версо, который по словам рекламы является "динамическим пространством, в котором вы почувствуете себя собой".

И нигде больше. Только в говенном минивэне Версо.

Вершина конструкторской мысли.

Позволительная роскошь устанавливает порог наших мечтаний.

"Семейный автомобиль с системой сидений Изи-Флэт-Севен сочетает в себе новый стиль, усовершенствованное управление и максимальный комфорт для всех ваших Я".