Сломать судьбу - [13]

– Можно? – заглядываю в кабинет после робкого стука.

– Можно.

– Доброе утро, Петр Петрович.

Бодро марширую через кабинет и застываю перед столом по стойке "смирно". Будем искупать вину кровью.

– Утро? – нахмурился начальник. – Ты это называешь утром?

Квадратная фигура угрожающе нависла над столом. Костяшки пальцев уперлись в полированную поверхность. Из-под кустистых нависающих бровей хмуро глянули орудиями главного калибра глаза.

– Петр Петрович, понимаете, жара на улице, – начал я оправдательную речь.

– Понимаю, – шевельнулся массивный гладко выбритый подбородок. Глядя на сверкающую синеву, вспоминаю, что забыл с утра побриться, а начальник неаккуратность не любит.

– В пробке на Мира застрял… Двигатель вскипел. Пришлось ждать, – голосом агнца блею я. Взыскания не избежать. Может даже плакала моя премия.

– Застрял?

– Да, застрял. Там же каждое утро такое твориться.

– Вот что, Олег Иванович, – начальник величественно опустился в кресло, – сейчас вам надлежит отправиться в отдел кадров.

– В отдел кадров? – удивляюсь я. – А чего я там забыл?

– Бумаги должны быть уже оформлены, – неторопливо говорит Петр Петрович. – Пройдете формальности потом в кассу за деньгами.

– Командировка? – догадался я. Странно, время не подходящее. Заказ горит. Хотя, начальству виднее.

– Да.

– Куда? – нетерпеливо переминаюсь с ноги на ногу.

– А куда захотите, – безразлично ответил Петр Петрович.

– Это как? – У меня появилось нехорошее подозрение.

– Олег Иванович, официально извещаю вас, что с сегодняшнего утра вы здесь больше не работаете, – грянул с безоблачного неба гром. – Характеристику я уже написал. Получите вместе с документами в отделе кадров.

– Уволен? – Я ищу хотя бы тень улыбки на лице начальника. Может он пошутил? Решил попугать за опоздание?

– Именно.

– Но…

– Вас ждут в отделе кадров, – не дал мне договорить Петр Петрович. – До свидания.

Потеряв интерес к моей персоне, он потянулся за дистанционным пультом кондиционера.

– Могу я хотя бы узнать… – все-таки не теряю я надежды.

– Нет, – глухо тюкнул о плаху топор палача.

Походкой осужденного покидаю кабинет.

Плетусь по коридору к отделу кадров, расположенному в другом крыле здания, не замечая мелькающих мимо сотрудников и не отвечая на приветствия.

Хорошо день начинается. У Галчонка сегодня повышение, а у меня увольнение. И так у нее зарплата почти вдвое больше моей была, болезненный удар по мужскому самолюбию, а теперь вообще нахлебником стану. С такой характеристикой, могу себе представить, что написал Петр Петрович, и увольнением за прогулы найти работу будет не так то просто. Но что на него сегодня нашло? Ведь не в первый раз опаздываю. И в то же время работу делаю неплохо. Как говориться наград не имею, но и выговоров тоже нет. Может под горячую руку попал? Так бывало и хуже. Ничего не понимаю. Бред какой-то. Петр Петрович никогда не принимает скоропалительных решений. У него мыслительный процесс подстать движениям – все медленно, величественно, с достоинством. Любой шаг предварительно обдумывается, взвешивается. А тут на тебе. Трах-бах и за каких-то полтора часа увольнение. Да каких там полтора. Меньше, ведь и характеристика уже написана, и отдел кадров все документы приготовить успел за это время. Как подменили человека.

– Что сегодня с нашим, то есть уже вашим, начальством твориться? – хмуро спрашиваю у благообразной крашеной старушки – завотдела кадров. – Вышиб меня без разговоров.

– Сама не знаю, Олег, – пожала она плечами и подвинула мне несколько листов. – Распишись здесь, здесь и вот здесь. Странный он какой-то сегодня. На себя не похож.

– Вот и я о том же, – ставлю росчерк возле галочки. – Охранник мне сказал, что звонил заказчик, Петр Петрович захотел меня что-то спросить по этому поводу и не найдя на рабочем месте поднял бучу.

Старушка подняла на меня подведенные синим глаза.

– Нет, Олег, дело не в этом.

– А в чем? Может хоть вы мне растолкуете.

– Приказ о твоем увольнении был готов задолго до того злополучного звонка. Петр Петрович положил мне его на стол в восемь пятнадцать.

– Это получается, что он пришел на работу и через пятнадцать минут накатал бумажку? – недоумеваю я. – Так выходит?

– Выходит так, – качнулись крашеные кудри, с предательски просвечивающей у корней сединой. – Заказчик позвонил не раньше чем через пол часа после этого. Мне секретарша Петра Петровича говорила.

– Ну и ну, – развожу руками и послушно ставлю еще одну роспись. – А что еще она говорила?

– Больше ничего такого. Что дальше будешь делать?

Неопределенно пожимаю плечами. Что я могу сказать?

– Успехов тебе, Олег, – завотделом протянула мне трудовую книжку и еще несколько листов бумаги. – В кассу зайди. Там тебе причитается.

– Спасибо на добром слове, – говорю, ныряя в тусклый свет неоновых ламп коридора.

После этого разговора сложившаяся ситуация выглядит еще более загадочно. Поступок начальника вообще ни в какие ворота не лезет. За что ж он на меня так взъелся? Поводов ведь никаких. С начальством я никогда не ссорился и не дерзил. Может вломиться к нему в кабинет, грюкнуть кулаком по столу и потребовать объяснений? А смысл? Укажет без разговоров на дверь вот и все объяснения.