Сломанные вещи - [7]

Я уже собираюсь положить проваленную контрольную обратно в книгу, а книгу окончательно выбросить, когда у меня вдруг возникает смутное ощущение, что здесь что-то не так – что-то вроде камешка, вдруг попавшего в туфлю или комариного укуса на коленке, нечто такое, на что никак нельзя не обратить внимания. Здесь точно есть какая-то нестыковка.

Я хватаю книгу и контрольную Саммер и возвращаюсь в прихожую, где освещение лучше. Температура упала по меньшей мере градусов на пятнадцать[4], и когда мои ноги ступают на линолеум, от холода пробирает дрожь. Дождь все еще барабанит по окнам, словно пытаясь пробраться внутрь.

Саммер никогда не была хорошей ученицей – написание «Возвращения в Лавлорн» было ей куда интереснее, чем выполнение домашних заданий, и патронатный отец мистер Болл вечно грозился начать запирать ее после школы в комнате, пока она не улучшит свои оценки. Ей было просто не до школы. Она до последнего верила, что ее ждет нечто большее, чем окончание старшей школы, нечто большее, чем колледж, и намного, намного большее, чем какой-то Твин-Лейкс.

Но она была писательницей. Настоящим талантом. Это она настояла на том, чтобы мы собирались вместе по меньшей мере два раза в неделю, чтобы работать над «Возвращением в Лавлорн», фанфиком, который мы сочиняли вместе, продолжением книги «Путь в Лавлорн», которое разрешит все вопросы, возникающие из-за ее ужасной, непонятной, незавершенной концовки. Она садилась по-турецки на кровать Бринн и, сидя так, говорила нам, как надо изменить ту или иную сцену и какие добавить детали. Потом она, бывало, пропадала на неделю и возвращалась с шестьюдесятью или около того страницами текста, в котором героинями оказывались мы, а не Эшли, Эйва и Одри. И всякий раз эти главы были великолепны, подробны, удивительны и написаны так блестяще, что мы просили ее попробовать их опубликовать.

Однако ответы Саммер на вопросы контрольной никуда не годятся. Она глупо меняет местами самые простые слова, делает дурацкие орфографические ошибки, пишет половину букв задом наперед, использует слова, которые звучат похоже на те, которые надо было бы использовать, но имеют совершенно другой смысл.

И меня обдает жаром догадка – внезапно доходит, что Саммер никак не могла написать те безупречные страницы «Возвращения в Лавлорн», которые она приносила после своих отлучек.

Значит, в этом участвовал кто-то еще.

Солнечный свет сделался ярче, а тени – темнее, деревья стали в разы выше, зелень их листьев чуть изменила оттенок, и все девочки, не говоря друг другу не слова, поняли, что происходит нечто чрезвычайно интересное и важное и что они оказались в таком месте леса, которое было им еще не знакомо.

– Я не помню никакой реки, – сказала Одри, сморщив нос, как она часто делала, когда приходила в замешательство.

– И никакой конкретики – добавила Эйва, вслух прочитав прибитый к высокому дубу указательный знак, на котором аккуратными буквами были выведены слова: «Добро пожаловать в Лавлорн».

– Лавлорн, – презрительно сказала Одри, потому что она часто с презрением относилась к вещам, которых не понимала. – Это еще что такое?

Эшли покачала головой.

– Может быть, нам лучше вернуться назад? – нерешительно спросили она.

– Ни за что, – отрезала Эйва. А поскольку Эйва была самой хорошенькой и самой категоричной из трех девочек и остальные всегда делали то, что она говорила, они вместо возвращения назад продолжили идти вперед.

Из «Пути в Лавлорн» Джорджии С. Уэллс

БРИНН

Наши дни

Вечер среды в «Перекрестке» – это вечер просмотра фильмов, и после ужина все девушки собираются в комнате отдыха, причем половина их уже облачена в пижамы. Здешнее собрание фильмов на DVD убого донельзя и делится всего на две категории: так называемые «драмы об исцелении», то есть плохие телефильмы о закоренелых наркоманах или алкоголиках, оказывающихся на самом дне жизни, после чего к ним приходит прозрение и они уезжают в Коста-Рику, чтобы найти там любовь и посвятить себя благотворительной деятельности, или немногочисленные нормальные кинофильмы, соответствующие требованиям «Перекрестка» об отсутствии бранных слов, изображения секса, насилия, алкоголя и наркотиков, иными словами, почти всего того, из-за чего фильм хотелось бы посмотреть, если тебе больше шести лет. Старый фильм с участием Тома Хэнкса «Большой» прошел отбор, и «Холодное сердце» – тоже, вроде бы потому, что в этом мультике отдается дань идее принятия самого себя. Но я почти уверена, что «Холодное сердце» находится в нашем собрании фильмов только потому, что одной из местных психотерапевтов, Триш, нравится звучащая в нем музыка.

Сегодня все голосуют за то, чтобы послушать местные новости. Предполагают, ураган, продвигающийся по северо-востоку страны, доберется до нас в полночь, и все паникуют из-за угрозы перебоев с подачей электроэнергии и воды и перспективы остаться без электричества на несколько дней.

– А я и не знала, что у нас есть телевизор, – говорит девушка, которую, кажется, зовут Элиссой. Она немного напоминает куклу-маппет из «Улицы Сезам» или «Маппет-шоу». У нее даже кожа имеет неестественный, слегка оранжевый цвет, поэтому одно из двух: либо она фанатка соляриев, либо выросла рядом с атомной электростанцией и теперь радиоактивна.