Слизняк и его раковина - [37]

Абраксасу пришло в голову, что магический барьер такого радиуса вряд ли может быть достаточно прочен со всех сторон. Если попробовать отойти немного в сторону и так попробовать его пробить…

Но он довольно быстро завяз в снегу, а бреши в обороне сына так и не отыскал. И потом, вряд ли взломанная защита добавила бы Люци желания с ним общаться.

Ладно. Ботинки лорда Малфоя были рассчитаны на паркет, ковры и мрамор, но никак не на сугробы графства Честер. Проведя здесь ещё немного времени, лорд рисковал получить пневмонию без какой-либо пользы для своего дела. Он вернулся домой.

Согревшись и выпив горячего пунша, Абраксас принялся сочинять письмо. Пожалуй, штурмовать снежные просторы было менее утомительным занятием: он по-прежнему не знал, чем можно объяснить такое странное поведение Рабастана и его собственное. Однако можно не сомневаться, что Люциусу мотивы их поведения кажутся простыми и незамысловатыми. Что может быть проще, чем целовать вожделенные губы, когда они прямо перед тобой?..

С трудом подбирая слова, вычёркивая и переписывая целые абзацы, лорд Малфой ухитрился написать сыну двухстраничное письмо с предложением открыть камин и впустить его в дом. Или же вернуться самому.

Сова унесла это послание в сгущающуюся темноту за окнами.

…Чтобы через несколько часов, обиженно хлопая крыльями, принести обратно, так и не отвязанным от лапы. Кажется, сов Люциус тоже не желал видеть.

Абраксас вздохнул. Вызвал Добби, велел ему как следует накормить сову и отнести в совятню. И принести ему бокал вина. Вся эта нервотрёпка и борьба со снежными просторами Честера были крайне утомительны, а ужин в Малфой-мэноре сегодня так и не случился.

Под вино мысли потекли медленнее и как-то спокойнее. Дом, чемодан с вещами и эльф. И восемнадцатилетний мальчишка. Обиженный мальчишка… Но, если не считать его обиду, всё не так уж и плохо. Тио - отлично вышколенный слуга, он вполне справится с хозяйством.

Денег у Люциуса на счету хватит на пару месяцев скромной жизни. Скромно жить Люциус не приучен, но хотя бы две недели должен протянуть.

«А потом проголодается и вернётся», - ехидно подсказал ему внутренний голос.

К чёрту. Нужно будет завтра же… Завтра воскресенье? Тогда в понедельник зайти в Гринготтс и перевести на счёт сына сотню галлеонов.

Голодный Малфой - это противоестественно. Малфой должен быть сытым, ухоженным и гордым.

…Только не наделай глупостей, Люци.

Конец второй части.

* * *

Часть третья.

Глава двадцать первая. Люциус.

Тишина в комнате была гулкой и звонкой. Наверное, если что-нибудь сказать или хлопнуть в ладоши, звук отразился бы от стен дрожащим эхом. Но мне не хотелось открывать рот или вообще шевелиться.

Кое-как собравшись с силами, я слез с подоконника спальни и лёг на кровать поверх покрывала, как был, в ботинках. Стал смотреть в потолок.

Потолок, должно быть, был недавно покрашен, потому что на нём не было даже пятна, чтобы зацепиться взглядом. Просто белая пустыня. Можно представить, что это - огромное снежное поле. И одинокий усталый путник должен пересечь его, а ноги уходят в снег сперва по колено, а потом уже почти по пояс, и все его мысли сводятся к одному: только бы не упасть…

Ощущение холода на виске заставило меня поднять ладонь и стереть мокрую дорожку от слезы, запутавшейся в волосах. Странно. Я и не замечал, что плачу.

Ничего страшного. Одна слеза наверняка не считается. Только дышать было тяжело, словно грудь прижало огромным камнем.

Да нет, я не злился. Просто не мог. И в этой сцене, что я увидел в думосборе - раз пять или шесть её просмотрел, пока наконец поверил, что глаза мне не врут, - они невероятно хорошо смотрелись вместе, словно изначально были задуманы Мирозданием именно такими, обнимающими друг друга.

Правда, я хорошо понимал, как можно увлечься Рабастаном, как обжигают и притягивают его насмешливые губы и непостижимые глаза. А отец… Что ж, в этом Басти не соврал: ему действительно нравятся мужчины постарше. Как тут удержаться, если мы так похожи, только вместо неоперившегося юнца можно выбрать зрелого опытного любовника?..

И, конечно, он не смог сказать мне об этом. «Прости, Люк, но я решил, что теперь буду трахаться с твоим отцом», - так, что ли?..

Нет, Рабастана я отлично понимал и не мог в чём-то винить.

С отцом было сложнее.

…Значит, ты за меня переживаешь?.. Подозрительные знакомства, связи с экстремистами, нарушенные запреты. Позорное наказание, жгучая боль, скоропостижная помолвка.

И всё это - из-за того, что ты так и не посмел сказать мне правду?..

За что, ну же?.. За что ты со мной так?

* * *

Я почти уже успел задремать, устав от переживаний, когда Тио принёс мне чай и печенье в плетёной корзинке.

В отличие от меня, у моего эльфа не было времени предаваться раздумьям: он, едва оказавшись в нашем новом жилище, сразу же бросился топить печь и камины, мыть полы и окна, протирать пыль и проветривать комнаты. Сейчас он поставил поднос с чаем и всем прочим на столик возле кресла, тем самым недвусмысленно намекая, что неплохо бы мне слезть с кровати и дать возможность домовику поменять на ней простыни.

Пришлось вздохнуть и перебраться в кресло.