Сливовое дерево - [92]

Увидев, что она приближается, Исаак замотал головой. Кристина пренебрегла его предостережением и указала на свои ботинки, потом на него и жестом позвала Исаака подойти поближе к ограде. Он с сомнением глянул на охранников, затем опасливо сделал к ней несколько шагов, держа в руках кусок доски. Он приблизился к забору, и теперь их разделяло всего метра три. С этого расстояния Кристина смогла разглядеть серовато-желтый цвет его кожи, царапины и синяки на лице и руках, пятна на робе. Но глаза его сияли, а лицо озаряла широкая улыбка. Другие заключенные тоже заметили ее, но продолжали работать, чтобы не привлекать внимания. Если разозлить охранников, никому из них не поздоровится.

По телу Кристины словно прошел электрический разряд. Она просунула через проволоку хлеб и сыр и быстро побежала прочь, прижав ботинки к груди. По пути, глядя через плечо, она увидела, как Исаак уронил доску на землю, наклонился, поднял вместе с деревяшкой пищу, откусил сыра, а остальное сунул в свои ботинки и после этого вернулся к работе. Охранники, гревшие руки над огнем, ничего не заметили.

Кристина снова направилась в огород и не торопясь продолжила выдергивать мертвые растения. Они с Исааком смотрели друг на друга, пока Кристине не пришлось идти готовить коменданту обед. До конца дня она то и дело выглядывала в окно и находила поводы выйти на улицу.

Когда тем вечером она ушла из дома коменданта, мужчины уже закончили работу и отправились на ночевку. Девушка не могла дождаться возвращения в свой барак, чтобы сообщить Ханне, что Исаак жив. Но Ханны нигде не было видно. Кристина забралась на край деревянной полки и спросила у своей соседки сверху, которая тоже работала в отделе учета:

— Не знаешь, где Ханна?

— Nein, — ответила та.

— Куда же она подевалась? — недоумевала Кристина.

— Ты комендантова подстилка, — прошипела женщина. — Вот у него и спроси!

Кровь бросилась Кристине в лицо.

— Я не… Я только работаю там…

Женщина придвинулась ближе, и Кристина почувствовала кислый запах гнилых зубов.

— Blockschreiber поймал Ханну за просмотром мужских карточек и куда-то уволок.

У Кристины перехватило дыхание. Она не сразу смогла спросить:

— Можешь узнать, что с ней случилось?

— Nein, — ответила соседка. — Отстань от меня.

Кристина помертвела. Она спустилась и заползла на свое место. Рядом с ней, там, где обычно спала Ханна, сегодня было холодно и пусто.

Когда на следующее утро Кристина несла вареные яйца в столовую коменданта, она тщательно обдумывала слова, которые собиралась ему сказать. Всю ночь девушка не спала: ее будоражили радость от встречи с Исааком и чувство вины за судьбу Ханны. Теперь она боялась, что у нее все начнет валиться из рук, и уж тем более ей было страшно обратиться к коменданту за помощью. Если он разозлится, как в тот раз, когда она попросила его найти Исаака, разговор будет коротким. Но за прошедшие несколько месяцев он явно стал снисходительней к ней.

Грюнштайн сидел за столом, глядя сквозь очки в газету. Утреннее солнце бросало на скатерть прямоугольники света, освещая поднимавшийся над кофе пар и дым сигары, отчего казалось, что в воздухе плавает тонкая паутина.

— Вчера пропала моя подруга, герр комендант, — проговорила Кристина.

Офицер не отрывался от газеты.

— Ja, — уронил он, скользя глазами по заголовкам.

— Я бы хотела узнать, что с ней стряслось.

Комендант сдвинул очки на нос и сурово взглянул на Кристину.

— Если она исчезла, сомневаюсь, что ты снова ее увидишь.

— Извините, герр комендант. Это не совсем так. Вчера я видела Исаака. Он выжил.

— Ну так. Теперь ты это знаешь. Поздравляю.

— Но, возможно, Ханна тоже находится где-то в другом месте.

Грюнштайн покачал головой и раздраженно вздохнул.

— Сколько ты здесь?

— Не знаю, герр комендант. Несколько месяцев.

— И ты видела, чтобы кто-то исчезал, а потом возвращался в этом забытом богом месте?

— Nein, герр комендант, — Кристина опустила глаза. Она должна попросить его о помощи. Девушка прочистила горло и решилась: — Исаак работает на новой стройке с другой стороны забора.

Бросив газету, комендант снял очки, потер глаза и выжидательно уставился на нее, плотно сжав губы.

— Я надеялась, что ему дадут другую работу. Может быть, на заводе или на кухне, где не так холодно и сыро. Он очень умный, все схватывает на лету и…

Комендант ударил обеими руками по столу. Столовое серебро звякнуло, и Кристина вздрогнула. Офицер вскочил, опрокинув стул.

— Еще одно слово, — дрожащим от гнева голосом крикнул он, — и я вышвырну тебя вон! Предупреждаю в последний раз! Я не собираюсь рисковать, тем более ради глупца, который даже не смог спасти свою шкуру от неприятностей! Если я еще раз услышу о тебе или твоих друзьях, у меня будет повод доказать свою верность нацистской идее. Я вздерну вас всех троих на воротах! Поняла меня?

— Ja, герр комендант, — Кристина отступила назад. — Извините, герр комендант.

Грюнштайн схватил со стола фуражку, рванул китель со спинки опрокинутого стула и стремительно вышел из комнаты. Кристина долго стояла неподвижно, гладя на залитый солнцем стол. По лицу ее ручьями бежали слезы. Наконец она подняла стул, убрала со стола и принялась за работу.