Слива в цвету и дорожная пыль - [13]

— Эдвард! — воскликнул он. — Не успел приземлиться, а уже опять кинулся решать чужие проблемы! Ай-яй-яй, ты гость, а гость должен отдыхать и развлекаться! — он наставительно помахал пальцем. — То есть я рад, конечно, что ты так рвешься помочь мне с уборкой в моем доме, но учить меня не надо, ладно? И что значит я должен приветствовать твоего брата? Разве такой момент, как сейчас — подходящий повод приветствовать дорогого гостя? — он подмигнул Альфонсу. — Тебя-то я встречал как следует. Вот Альфонс бывал у нас, он знает. Это вы в Аместрис жмете руки на бегу, а мы нормально поговорим и выпьем, когда кончится этот дьявольский театр. И тебе тоже достанется, не хмурься!

— Я не потому… — Эдвард тихонько зарычал. — Лин, кончай придуриваться! У тебя тут что, каждый день покушения?!

— Каждый месяц, — спокойно поправил его Лин. — У нас тут весело. Мне, конечно, неприятно, что очередное направлено на вас. Но одним больше, одним меньше? Моя охрана уже расследует. А у нас, гости дорогие, дела политические, и пропускать их нельзя, как бы ни хотелось.

— Что, серьезно, каждый месяц? — сбавил тон Эдвард.

— А то как же! Объединение страны и борьба со всеми кланами разом даром не проходят! Хотя я не удивлюсь, если вот этот сегодняшний примчался за тобой из Креты. Ты же у них там что-то похищал, не так ли? У нас тут ширятся международные связи и все такое… Уж больно способ не-синский.

— Да у вас тут фейерверки и изобрели как раз! — буркнул Эдвард. — Чего сразу за мной…

— И применяют только для фейерверков, — покачал головой Лин. — Ну да разберемся. Ладно, мы тут болтаем, а достопочтенные гости ждут! Так, парни, запомнили: никаких комментариев никому, ни единого слова по поводу того, что случилось на площади! Отправляйте к представителям тайной службы императора, — он подмигнул уже Ланьфан.

— А у вас появился специалист по связям с общественностью? — удивленно спросил Альфонс.

— Нет! В том-то и прелесть. Никто не знает, как выглядит моя тайная служба. Ну что ж, я пошел гримироваться. Поторапливайтесь!

И с этими словами император Сина исчез за раздвижными дверями.

— Да, он… — пробормотал Альфонс.

— Угу, — заметил Эдвард. — Позавчера он мне показался спокойнее.

— У него много обязанностей, — вздохнула Ланьфан; и это были первые слова, которые она произнесла за весь вечер. — Император подпирает небо, — последняя фраза была поговоркой, и Ланьфан произнесла ее совершенно серьезно, но с намеком то ли на горечь, то ли на иронию, то ли на это и другое.

Ими она словно сняла заклинание невидимости, что висело на ней. А может быть, все дело было в том, что Лин в своем пестром одеянии и со своими резкими, решительными жестами притягивал к себе взгляды всех, кто входил в комнату, без исключения. Альфонс теперь заметил, что Ланьфан как будто похудела, и тоже не выглядит особенно цветущей. Вероятно, подготовка к свадьбе: даже обычные деревенские свадьбы становятся кошмаром для всех родственников и друзей — да и для всего города иногда! Что уж говорить об императорской? Тут одна схема рассадки гостей (если на их свадьбах вообще сидят) способна свести с ума.

— Мы поможем, — заверил ее Альфонс, мысленно расставаясь с идеей отправиться разыскивать Мэй немедленно. — По мере сил.

— По мне так лучше уж взяться за поиски киллера, — пробормотал Эдвард. — У меня, конечно, трудность, что я не знаю языка, но…

— Исполнителя уже взяли, — мягко перебила его Ланьфан. — Он и не мог уйти, не из дворца: это был исполнитель такого рода, который заранее знал, что не уйдет. Сейчас мои люди пытаются узнать, кто его нанял и с какой целью вас с Альфонсом хотели убить. Если я правильно помню твой характер, ты при этом присутствовать точно не хочешь.

Эдвард порозовел, потом побледнел, потом сцепил зубы. Альфонс тоже понял, о чем говорила Ланьфан, и ему стало нехорошо. Он вновь напомнил себе о культурных различиях, о том, что в Сине так принято, и о том, что и в Аместрис армия не так далека от подобных методов, как ему хотелось бы… Это было слабым утешением. Вообще не утешением, честно говоря.

Но Альфонс справился. Он всегда справлялся.

— На прием, — сказала Ланьфан и хлопнула в ладоши, подзывая слуг.

Из записок Мэй, ведомых от случая к случаю

Моя бабка до сих пор руководит моим дядей, присутствует на всех его переговорах с другими кланами. Сидит для этого за тонкой бумажной ширмой, потому что женщине неприлично быть в присутствии посторонних мужчин.

Она знает, что я пешком перешла пустыню, и она же ругает меня за недостаточно аккуратные косы и за то, что поднимаю взгляд и голос. Как же это уживается в одной голове?

Сентябрь 1920 г.

* * *

Альфонс уже присутствовал на приемах Лина и примерно знал, чего ожидать. Несмотря на экзотические наряды всех присутствующих и экзотические блюда на столах, атмосфера ничем не отличалась от аместрийских фуршетов для высокопоставленной армейской верхушки: то же самое ощущение, что каждый тут хочет всех остальных сожрать без соли.

Сперва, первый час, когда принимали делегации от разных кланов с подарками в честь первого дня торжеств, Эдвард и Альфонс стояли за троном Лина, изображая из себя истуканов. Альфонса обрядили во все белое, чтобы он производил более сильное впечатление, как сын Алхимика с Запада.