Слишком близко - [51]
В пустом доме тишина. Даже ветер больше не завывает, будто тоже присмирел от дневных новостей. Я завариваю чай, глотаю пару таблеток от головной боли, забираю мобильный со стола на нижнем этаже и отправляю Робу сообщение. Сегодня у него последний день конференции – сплошные скучные презентации, как он написал мне утром. Я спрашиваю, когда он приедет, и с телефоном в руках медленно поднимаюсь по лестнице, пытаясь отвязаться от преследующего образа нашей ссоры на лестничной площадке.
Когда я просыпаюсь, уже темнеет. В спальню вползают серые тени. На телефоне сообщение от Роба: он устал и очень соскучился, но, вероятно, приедет поздно. Отложив телефон, я привстаю на локте. Голова словно налита свинцом. Нужно выпить воды, а может, еще таблеток, хотя я сегодня уже проглотила целую горсть. Держась за перила обеими руками, я осторожно спускаюсь вниз. И меня снова настигает видение.
Мы ссорились, я что-то говорила, кричала на него, а он не отпускал, цеплялся за меня, обезумев, и умолял остаться.
Я замираю, не донеся ногу до ступеньки, и гляжу на вмятину в стене, еле различимую в полумраке. Неужели он мог столкнуть меня? Я делаю шаг вниз и смотрю на наши семейные фото, как мы менялись. Хотела бы я повернуть время вспять? Особенно стереть последний год? Собственно, по злой иронии судьбы, именно так и произошло. Впрочем, кто знает, действительно ли эта ирония зла – быть может, подсознание меня оберегает…
Я включаю лампу в кухне, и яркий свет больно бьет в глаза. Ухватившись рукой за кухонный островок, я прикидываю, сколько таблеток приняла сегодня. Лучше не рисковать. Я прохожу мимо кухонного стола и беру с подоконника рамку с фотографией. Землю за окном обволакивает темная пелена – яркий контраст с чудесным морским закатом на фото. Я вглядываюсь в наши смеющиеся загорелые лица. Когда это было – в октябре или ноябре? Роб говорил, что мы ездили перед моим днем рождения, и внезапный отпуск стал для нас вторым медовым месяцем. Действительно, судя по фото, мы были вполне счастливы. Да, Фину не нравилось в университете, а Саша жила в тесной каморке, однако жизнь всегда состоит из трудностей. Дети вырастают, принимают решения самостоятельно – и не всегда удачно. У каждой семьи свои проблемы. Я снова опускаю взгляд: солнце, море и пальмы. Мы с Робом на балюстраде, а может, на террасе; позади нас океан в закатных лучах.
В памяти что-то мерцает. Трудно сказать, это реальное воспоминание или мое воображение заполняет пробелы в прошлом. Столик для двоих; лицо Роба напротив меня. Он менторским тоном велит мне не говорить глупостей, и я внутренне закипаю.
Звонит домашний телефон, и я спешу поднять трубку.
– Когда будешь?
– Постараюсь скоро!
Я прислушиваюсь, пытаясь понять, где он.
– А где ты сейчас? Судя по тишине, не за рулем.
– Джо, я ужасно по тебе соскучился!
Я кладу трубку и снова разглядываю фото в рамке, сдерживая порыв швырнуть его о стену.
Февраль этого года
– Ну, как голова после вчерашнего? – Роб отползает от меня и надевает очки, чтобы посмотреть, который час.
Я вспоминаю кофе, в который Ник щедро доливал виски. Голова и правда трещит, а еще мне невыносимо стыдно.
– Ты забыл, это Роуз перебрала, а не я. – Я поворачиваюсь к Робу спиной, сдерживая рвотный позыв.
– Мне пора собираться. – Он спешит в ванную.
Я напрасно беспокоилась: Роб едва ли заметил мое опоздание. По его словам, он вернулся незадолго до меня и легко поверил в мою историю о том, как мы с Роуз заскочили перекусить в пиццерию, а в итоге засиделись до ночи.
– Она сильно перебрала. Я не могла бросить ее в таком состоянии. – Мне было немного неловко говорить так о Роуз, но эта неловкость меркла на фоне угрызений совести за чудовищную ложь. Роб ничего не заметил, только порадовался, что я была не одна в тот вечер, когда ему пришлось задержаться.
– А если бы со мной что-то случилось? – заявила я, поднимаясь по лестнице в спальню.
Меня пошатывало, и Роб поддерживал меня за бедра. В ответ он рассмеялся и сказал, что верит в мое благоразумие, но, пожалуй, я напрасно села за руль после двух бокалов вина. Словно в подтверждение, я едва не упала и удержалась на ногах, только благодаря его мгновенной реакции.
Пока Роб в душе, я проверяю телефон; от Саши по-прежнему ни слова. Я писала ей дважды – вчера вечером и сегодня утром. Если настаивать, она точно что-то заподозрит. Надо собрать волю в кулак и ждать. Как же это трудно! Мне всего-то нужен от нее дежурный ответ, из которого ясно, что она не догадывается о моем визите в бар. Я откладываю телефон и тут же хватаю снова: наконец сообщение от Саши. У нее болит голова: она всю ночь «тусовалась с девчонками». Вдобавок она забыла ключи, и пришлось выслушать нотацию от Томаса – он был вынужден оставить дверь незапертой. В довершение всего ее вырвало. А сейчас ей пора бежать на работу.
