Слишком близко - [36]

– Добрый день! – гостеприимно улыбается он. – Чем могу быть полезен?

– Не знаю… Мой консультант… – Я умолкаю, силясь вспомнить фамилию врача. – Простите, забыла. У него необычная фамилия, вроде индийская.

– Мистер Агравал?

Кажется, да, отвечаю я. Молодой человек – наверное, ему часто приходится заканчивать фразы за других – говорит, что мистер Агравал тесно сотрудничает с их группой, затем представляется: Мэтт.

– А вас как зовут? – улыбается он, сунув руки в карманы и вздернув узкие плечи.

– О, простите! Джоанна Хардинг. Джо.

– Привет, Джо! – улыбается Мэтт. – Молодец, что пришла! Заходи и знакомься. Обещаю, тут никто не кусается.

Мы заходим. И вправду, публика тут дружелюбная? – весело спрашивает Мэтт. Ну, за редким исключением: он в шутку кивает в сторону молодых ребят, сидящих с краю полукруга. Меня немедленно усаживают – не с краю, как я ожидала, а в центре рядом с Мэттом. Все общаются уважительно и приветливо, и чувствуется, что между Мэттом и участниками сложились теплые отношения. Назвав мое имя, он просит рассказать, почему я здесь. Все взгляды обращаются на меня.

– Привет! – В горле неожиданно пересыхает. – Честно говоря, я не знаю, зачем пришла. Я даже не знаю, по адресу ли…

Мэтт поднимает ладонь.

– Джо, просто расскажи, что тебя к нам привело. Ровно столько, сколько тебе хочется – ни больше, ни меньше.

– Меня зовут Джо. Я получила травму мозга, когда упала с лестницы.

Мэтт наклоняется ближе.

– Давно?

– Неделю назад. – Помедлив, я уточняю: – Или меньше… дней пять.

– Совсем недавно, – заключает он. – Здорово, что ты так быстро пришла в себя.

– Спасибо, – улыбаюсь я.

– А как ты сегодня себя чувствуешь? – спрашивает Мэтт.

– Уже лучше, но у меня амнезия. Целый год выпал из памяти.

– Какой ужас! – восклицает немолодая дама. – Я тоже вечно все забываю, но целый год!

– Да, ужас, – улыбаюсь я. – Все говорят, что память вернется, – наверное, хотят утешить. Ведут себя так, как будто это вообще не важно, и главное – восстановиться физически.

Мэтт кивает.

– Это распространенная проблема. Людям проще сочувствовать, когда чужие страдания наглядны и понятны. И все же прошло совсем мало времени.

– Меня бросила девушка, – сообщает одетый в кожу байкер справа от меня. – Сказала, что я псих.

Его сосед смеется.

– Это потому, что после аварии ты спятил.

Теперь смеются все, кроме немолодой дамы.

– Что он сказал? – шепчет та сидящей рядом блондинке.

– Так-так, – говорит Мэтт. – Сейчас время Джо. Джо, расскажи нам, что тебя беспокоит.

В нескольких коротких фразах я выплескиваю страх, растерянность и боль, получая в ответ сочувственные кивки и слова поддержки. И хотя слезы льются рекой, я испытываю колоссальное облегчение – пожалуй, впервые с того момента, как очнулась в больнице. Потом я слушаю истории остальных и неожиданно понимаю, как мне повезло в сравнении с некоторыми. Голова трещит, и я ужасно устала, но какое счастье – оказаться среди людей, понимающих, что ты испытываешь. Мы собираемся в кухне у стола с чаем и печеньем – и то, и другое я принимаю с благодарностью. Напряжение в теле ушло, теперь меня немного пошатывает. Я вспоминаю Роуз и сладкий кофе и добавляю в чай еще ложку сахара.

– Как вы, дорогая? – спрашивает пожилая дама, которая посочувствовала мне из-за амнезии. Сама она тоже жаловалась на забывчивость. «Все хуже и хуже. Даже не знаю, дело в травме или в старости».

– Хорошо, спасибо, – оттарабаниваю я дежурный ответ, а подумав, добавляю: – По правде говоря, мне было непросто: я впервые после травмы села за руль и в пути натерпелась страху.

– Вы большая молодец, – отвечает она.

– Спасибо! Вы тоже.

Дама прощается, застегивает розовую куртку и исчезает в дверях. Ко мне подходит Мэтт.

– Ну как тебе у нас? Придешь снова?

– Понравилось. – Я беру еще печенье. – Меня так тепло встретили…

– Здорово ощутить, что ты не в одиночестве и у многих те же проблемы, правда?

– Именно! Правда, я до сих пор чувствую себя почти симулянткой.

Историй было множество. Кто-то пролежал недели в коме и заново учился ходить и разговаривать, кто-то потерял работу или партнеров, побочные эффекты лекарств. Мои проблемы казались сущим пустяком. Мне не пришлось выбивать компенсацию у работодателя, учиться писать собственное имя или вешать себе на кухне инструкцию по завариванию чая.

Мэтт проявил профессиональный интерес.

– Речь не о том, кто больше достоин сочувствия и кому тяжелее всех. Каждый из вас проходит длительный период восстановления, и каждый преодолевает свои трудности, но всех объединяет общая беда. И не нужно обесценивать свои проблемы. Наша цель – выслушивать и поддерживать друг друга. Когда я получил травму мозга…

– О, а я думала, вы консультант… – Я удивленно прикрываю рот ладонью, дожевывая печенье.

– Так и есть. – Он поворачивается ко мне боком: за ухом белеет полоска шрама, уходящего к волосам. – Катался на лыжах без шлема и врезался в дерево. Мне сделали срочную операцию по удалению тромба, после которой я полгода не мог ходить. До этого я работал инструктором в автошколе, пришлось переучиваться.

– Невероятно! Я бы в жизни не догадалась.

– В том-то и дело, Джо. Наши травмы заживают и становятся незаметными для окружающих, но не для нас. Именно поэтому мы нуждаемся в себе подобных – в людях, которые по себе знают, каково нам.