Слезы Брунхильды - [15]
Я знаю теперь, что чувствовал этот пес в глубине души. Прежде всего, ненависть к брату, которым он восхищался и которого одновременно мечтал погубить — но Зигебер снова разбил его самым жестоким образом. И еще, в большей мере, Хильперик испытывал страх. Несомненно, он ждал, что наши войска, соединившись, в конце концов, с армией Муммола, захватят все, что еще оставалось от его королевства. Однако Зигебер этого не хотел. И конечно, вовсе этого не желал Гонтран.
Хильперик не мог об этом знать, да и нам самим это было тогда неизвестно, но союз двух братьев вскоре должен был прекратить свое существование. Незначительные разногласия относительно епископства Шартрского внезапно приобрели на удивление широкий размах, и Гонтран воспользовался этим, чтобы отозвать свои войска из Аквитании. После этого я начала подозревать, что он опасается Зигебера и скорее предоставит двум младшим братьям воевать между собой, чем допустит, чтобы в один прекрасный день Зигебер обратил оружие против него. По правде говоря, мне казалось, что он побаивается нас.
4. Захватчики
Не может быть и речи о том, чтобы мы приняли эту блудницу!
Епископ Германий, парижский папа[15], глубоко вздохнул и стыдливо опустил глаза — как для того, чтобы успокоиться, так и для того, чтобы избежать удивленных взглядов других епископов, явно не ожидавших от него такой несдержанности.
— Коль скоро королева Одовера жива, — продолжал он уже тише, — Она остается единственной супругой Хильперика в глазах Церкви и, я надеюсь, этого святейшего собрания. Принять Фредегонду здесь, в этой священной базилике, означало бы признать ее законной королевой, и я отказываюсь это сделать. В конце концов, если король Руанский так хочет нас видеть, почему бы ему не приехать самому?
— Потому что ни один из сыновей Хлотара не может войти в Париж без согласия двух других братьев, — негромко ответил Претекстат, епископ Руанский. — Впрочем, разве не по этой причине ваше святейшество выбрали этот город местом проведения совета?
Верховные пастыри Церкви некоторое время почтительно молчали, давая собрату, время успокоиться, большинство из них прибыли из Прованса и Бургундии и прежде никогда не бывали в Париже, о независимом статусе которого имели весьма слабое представление — так же, как и об интригах при королевском дворе Нейстрии. Рядом с ними Претекстат старался достойно блюсти свой ранг, но при мысли о том, что Фредегонде будет запрещено предстать перед священнослужителями — что явится для нее прямым оскорблением, — на лбу у него выступал холодный пот.
— Король Хильперик захотел воспользоваться нашим присутствием в этих стенах, чтобы просить нашего совета касательно войны, которую он ведет со своим братом Зигебером, — продолжал Претекстат, еще более понизив голос. — И отправив к нам свою …
Мимолетный взгляд в сторону Германия помешал Претекстату произнести слово «супруга», и заметное усилие, которое ему понадобилось, чтобы закончить фразу, вызвало улыбки у некоторых епископов.
— …отправив к нам даму Фредегонду, мой господин хотел оказать честь нашему святейшему собранию.
— Ха!
— Кроме того, мне поручено уведомить вас, что верховные священнослужители Нейстрии просят вашего вмешательства для урегулирования разногласий между поименованным Зигебером и нашим возлюбленным братом Папполием, епископом Шартрским.
Среди собравшихся в базилике священнослужителей пронесся одобрительный шепоток, и Претекстат понял, что этот аргумент достиг цели. Он с трудом сдержался, чтобы не добавить ничего к сказанному. Намекнуть на возможность сделки надо было очень осторожно, излишняя настойчивость могла вызвать неприятие.
— Я благодарю нашего возлюбленного брата Претекстата за поддержку, которую он нам оказывает, — с ворчливой нотой в голосе произнес с другой стороны хоров старый епископ Конституций.
С помощью дьякона прелат не без труда поднялся — не столько из-за возраста, сколько из-за своей необыкновенной тучности. Тут же воцарилась полная тишина. Епископ Санский, Конституций, был одновременно и митрополитом одной из четырнадцати церковных провинций Франкии[16]. Шартрская епархия также находилась под его патронатом, из-за чего, именно, ему предстояло изложить в совете жалобу своего подчиненного, епископа Папполия. Суть ее заключалась в том, что после смерти Карибера часть владений епископа, включавших города Вандом и Ден[17], отошла к Зигеберу. Вместо того чтобы сохранить в этих приходах церковное влияние Папполия, бургундского епископа и подданного короля Гонтрана, Зигебер создал новую епархию в составе этих двух городов и передал ее во власть нового епископа, Промота.
Три десятка прелатов, собравшихся в базилике Святого Петра на горе Лукотиций[18], возвышающейся над Парижем, отлично представляли себе, каковы ставки этой игре. Если возмущение Папполия было вызвано по большей части резким падением его доходов из-за потери Вандома и Дена, то остальные сознавали политическую опасность подобного раздела церковных владений. Если позволить королям создавать новые епархии, то можно потерять влияние Церкви и ее владык… Конституций был одним из них — его владения включали в себя наиболее обширные и богатые провинции Галлии. Он поправил свой ovarium — квадратный отрез шелковой ткани, наброшенный на плечи и служивший знаком отличия, так же как тиара и фиолетовая риза. Глаза на пухлом рябоватом лице епископа Санского казались узкими щелочками, так что во время долгих дебатов подобного рода никогда нельзя было понять, на кого он смотрит, и даже догадаться, спит он или бодрствует.
Знаменитый роман современного французского писателя, впервые изданный на родине автора в 1998 году и впоследствии неоднократно переиздававшийся.Эта книга рассказывает о последних временах эльфов — красивых, изящных созданий с голубоватой кожей, которые могли подчинять себе темные силы природы, — начавшихся с момента встречи рыцаря Утера (отца будущего короля Артура) и Ллиэн, королевы эльфов. Это история предательства и разрушения мира, отчаянной борьбы и невозможной любви."Сумерки эльфов" — это первая книга фэнтези-трилогии Ж.
Мир, разделенный до того между гномами, монстрами, эльфами и людьми, потерял равновесие с тех пор, как последние отобрали у гномов их талисман – легендарный меч Экскалибур. Разрываясь между своей супругой христианкой Игрейной и королевой эльфов Ллиэн, король Утер принял решение вернуть священный меч и таким образом установить прежний порядок.Вот тогда монстры и захватили королевство Логр и разбили своих разобщенных противников. Ослабевшие и запуганные, люди вновь повернулись к эльфам, надеясь, что лесной народ придет им на помощь…«Час эльфов» – завершающий роман «эльфийской» фэнтези-трилогии современного французского писателя Жана-Луи Фетжена.
Неспокойно стало в королевстве эльфов. Злобные черные волки рыщут по лесам и равнинам. Говорят, это посланцы властелина Черных Земель — Того-кого-нельзя-называть. Его армия с каждым днем набирает мощь, угрожая свободным народам. В воздухе витает предчувствие войны… Чтобы дать отпор воинам Тьмы, люди, эльфы и карлики должны преодолеть вековую вражду и стать союзниками. Только сражаясь плечом к плечу, они смогут одержать победу! Но кому под силу их объединить? .
Мир погрузился в хаос, когда люди уничтожили последнее королевство гномов. Одни только эльфы могли бы им противостоять, но они вернулись в свои огромные лесные владения, не сознавая, что теперь им также грозит опасность.Чтобы помешать герцогу Горлуа распространить господство людей по всей земле, опираясь на христианскую веру, волшебник Мерлин помогает рыцарю Утеру, возлюбленному Ллиэн, королевы эльфов.Осененный магической властью Ллиэн, Утер становится Пендрагоном – величайшим воином из всех народов, и отныне в его силах восстановить древний миропорядок.
Аннотация: Новый исторический роман, написанный по образцовым канонам жанра. Современный французский писатель Ж.-Л. Фетжен, признанный в Европе мастер масштабных и красочных историко-фэнтезийных произведении, «напоминающих огромные цветные фрески» (Жак Воду), не изменяет своему фирменному стилю. Однако, на сей раз, он выступает летописцем эпохи, не знавшей дипломатических ухищрений, когда все спорные вопросы решались с позиций силы. Быт и нравы прошлого показаны детально и откровенно, без малейшего намека на какой-либо романтический флер, присущий романам В.
Владимир Войнович начал свою литературную деятельность как поэт. В содружестве с разными композиторами он написал много песен. Среди них — широко известные «Комсомольцы двадцатого года» и «Я верю, друзья…», ставшая гимном советских космонавтов. В 1961 году писатель опубликовал первую повесть — «Мы здесь живем». Затем вышли повести «Хочу быть честным» и «Два товарища». Пьесы, написанные по этим повестям, поставлены многими театрами страны. «Степень доверия» — первая историческая повесть Войновича.
«Преследовать безостановочно одну и ту же цель – в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда-то я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – мотылек, который чарует на миг и улетает». Невероятная история величайшей балерины Анны Павловой в новом романе от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Последняя любовь Екатерины Великой»! С тех самых пор, как маленькая Анна затаив дыхание впервые смотрела «Спящую красавицу», увлечение театром стало для будущей величайшей балерины смыслом жизни, началом восхождения на вершину мировой славы.
Главные герои романа – К. Маркс и Ф. Энгельс – появляются перед читателем в напряженные дни революции 1848 – 1849 годов. Мы видим великих революционеров на всем протяжении их жизни: за письменным столом и на баррикадах, в редакционных кабинетах, в беседах с друзьями и в идейных спорах с противниками, в заботах о текущем дне и в размышлениях о будущем человечества – и всегда они остаются людьми большой души, глубокого ума, ярких, своеобразных характеров, людьми мысли, принципа, чести.Публикации автора о Марксе и Энгельсе: – отдельные рассказы в периодической печати (с 1959); – «Ничего, кроме всей жизни» (1971, 1975); – «Его назовут генералом» (1978); – «Эоловы арфы» (1982, 1983, 1986); – «Я все еще влюблен» (1987).
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.