Слёзный вор - [2]

Девочка смеялась с тем же энтузиазмом, с которым четверть минуты назад плакала. Слёзное покрывало было сброшено, но мне пришло в голову окончательно усыпить бдительность моей жертвы, а потому, при следующей попытке встать, я упал уже нарочно. Смех ребёнка перешёл в самозабвенный хохот!

Вот он уголок вожделенного покрывала! Мои пальцы уже ощущают его влажную поверхность. Ещё немного…

— Что здесь происходит?

Голос каркнул над ухом, наверное, в том же тембре и с той же интонацией, с которой когда-то в суде инквизиции кричали — «Признайся, ведьма!»

— Катька! Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не подходила к пьяным?!

Вопиющая ложь, обращённая к собственному ребёнку. Двойная ложь! Во-первых, Катька, как, оказывается, звали маленькую плаксу, ни к каким пьяным, равно, как и к трезвым, не подходила. Она стояла на том же самом месте, где её оставила мамаша, которой, похоже, по природе неведомо было чувство справедливости. (Вы не представляете насколько это на самом деле редкое свойство среди такой категории женщин.)

Во-вторых, обвинение в том, что я пьян было совершенно абсурдным. Видимо дама, неправильно определила мой возраст, руководствуясь лишь одним ошибочным выводом — лежит на земле, значит пьяный. То, что я потерпел фиаско при попытке встать на ноги, только утвердило её в этом мнении.

Секунду назад заливисто хохотавшая Катька, при виде матери нахмурилась, как туча, видимо не ожидая ничего хорошего. Я в тот момент уже пришёл в себя, вскочил на ноги и сделал попытку объясниться, но катькина матушка выпучила глаза, оттеснила меня своим грузным дебелым телом подальше от ребёнка и рявкнула:

— Я сейчас милицию вызову!

После этого она схватила Катьку за руку и потащила прочь с детской площадки. Внезапно девочка оказала сопротивление! Ей хотелось остаться и ещё посмотреть на этого «пьяного» дяденьку, который так смешно падает.

Расправа была короткой — сильный, хлёсткий шлепок по мягкому месту, от звука которого у меня ёкнуло сердце. Девочка запрокинула лицо кверху, закатила глаза, раскрыла рот сковородником и пару секунд молчала…

Я разжал пальцы. Покрывало детских слёз накрыло бедную Катьку, и её рёв заполнил тихий дворик между двумя пятиэтажками, где кроме нас никого не было.

По-видимому, матери доставляло удовольствие причинять боль своему ребёнку, потому что сразу после этого она так дёрнула девчонку за руку, что сбила её с ног и некоторое время тащила за собой волоком. Пройдя так несколько шагов, разъярённая фурия поставила девочку на ноги, «успокоила» ещё одним шлепком и поволокла в подъезд с таким видом, словно собиралась там же её сожрать!

Мне ничего не оставалось, как покинуть этот дворик, как можно скорее. Во-первых, я ничем не мог помочь бедной Катьке. Во-вторых, эта сволочь — её мать, действительно могла вызвать милицию, а это для меня совершенно излишне, ведь среди блюстителей порядка есть такие кто знает, каким промыслом занимаются подобные мне. Ну, и, в-третьих — я могу забрать у ребёнка слёзное покрывало в радости, но не в горе!

Отнять последнюю защиту, отвратительнейшее мародёрство! Ничего нет хуже сухих рыданий, воспалённых глаз и тяжёлого ступора, который может перерасти в глухую депрессию. Может быть я и вор, но не садист и не изверг!

В общем, ушёл я тогда ни с чем. Даже наоборот, понёс определённые потери — перепачканная одежда, потерянная шоколадка и гадкий осадок в душе.

Не знаю, как там сложится у Катьки, но надеюсь, что жизненные уроки её не сломают. По крайней мере, видно, что она уже пытается сопротивляться, а это хорошо — научится давать сдачи, и всё придёт в норму. Может быть, запомнит собственные слёзы, и не будет поступать так отвратительно со своими детьми?

А вот будущее её матери виделось мне отчётливо. Проходит двадцать или тридцать лет, и вот эта корова, едва таскающая собственное тело, обрюзгшая, страшная, как ночной кошмар, вдобавок проеденная болезнями, сидит на лавке у подъезда и жалуется разнокалиберным старухам на то, какая у неё неблагодарная дочь! Не уважает, на задних лапках не пляшет, не потакает материнским прихотям, редко навещает, в свою семью не пускает, внуков прям даже трогать не даёт, а сама воспитывает их плохо, потому что не умеет. И так далее и тому подобное.

Я не проверял правильность своих догадок, просто подобных примеров перед глазами всегда было полно, и до, и после этого случая.

Что же касается пресловутых покрывал из слёз, за которыми дети прячутся от бед, то со временем я научился изымать их с изяществом и скоростью виртуоза. Особенно ловко это получалось, когда я учился в старших классах. Мы тогда в школьном драмкружке ставили коротенькие забавные сценки для начальной школы.

Вот там я ухитрился поживиться на славу! И денежки, вырученные за детские покрывала вовсе не были лишними.

Может быть, вы спросите, как потом ограбленные дети обходились без столь необходимого предмета? Да очень просто — он им был не нужен! Лишённый лишних слёз во время веселья ребёнок, строит себе совсем другую защиту — оптимистичную.

Нет, конечно, с этим справляются не все. Некоторые ткут себе новое покрывало и ещё долго с ним маются. Но очень многие начинают понимать, что от всех напастей скорбями не защитишься, и что от большинства бед смех и активное противодействие помогает лучше.