Слепой. Теория лжи - [2]

— Жаль, — вздохнул Степан. — Я из Екатеринбурга, можно сказать, через всю страну пилил, а ее нет…

— И близкая знакомая тебе эта Милка? — решил поинтересоваться Глеб, усаживаясь на лавочку и закуривая.

Степан сел рядом и, пожав плечами, хмыкнул:

— Да вроде как…

— А почему вроде как? — спросил Глеб, слегка улыбнувшись.

— Я неподалеку отсюда в армии служил. С Милкой на дискотеке познакомился. Тусовались, пока здесь был. А потом по Интернету переписывались, по телефону перезванивались. Вроде как ждала. Вот решил ей сюрприз сделать… Работу бросил, квартиру продал — и в Москву. А тут… Никто меня тут не ждал… Теперь ни жилья, ни работы… — вздохнул Степан.

— И куда теперь? — спросил Глеб, вдруг поймав себя на мысли, что, если бы он выбирал себе напарника, к чему в последнее время его настойчиво подталкивали события, выбрал бы такого, как Степан.

— В гостиницу или на вокзал… — встал на ноги Степан.

— Подожди, — остановил его Глеб, взглянув на стекавшую из рассеченного уха по шее за шиворот кровь. — Давай-ка ко мне поднимемся. Ухо тебе перебинтую. Да и переночевать сможешь.

Еще день назад он ни за что и никому, тем более случайно встреченному, пусть и спасшему его парню, такого не предложил бы. Об этой квартире знал только его непосредственный начальник — генерал Потапчук, но именно сегодня Потапчук приказал ему съехать с этой квартиры и назвал новый адрес. Так что риска в таком приглашении не было никакого.

Степан отреагировал так, будто только этого и ждал.

Они поднялись по лестнице, и Степан, снимая в прихожей кроссовки, огляделся и спросил:

— Ты один, что ли, живешь?

— Да, — кивнул Глеб. — Один.

— А где у тебя ванная? — спросил Степан.

— Там, — показал пальцем Глеб. — Аптечка в шкафчике. Ухо йодом помажь. Если надо будет, я тебе его потом перебинтую или пластырем заклею. А я пойду на кухню, чайник поставлю.

— У тебя с рукой что-то серьезное? — сочувствующе поинтересовался Степан.

— Не думаю, — пробормотал Глеб, проверяя, как двигаются пальцы. — Наложу тугую повязку, а завтра посмотрим.

— Да, утро вечера мудренее, — кивнул Степан, направляясь в ванную.

Глеб прошел на кухню, поставил чайник и достал из шкафчика привезенный кем-то из агентов Потапчука из Китая настоящий зеленый чай. Свернутые в трубочку молоденькие чайные листочки можно было заваривать минимум раза три: они только больше раскрывались и отдавали весь свой аромат. Для такого изысканного чая у Глеба Сиверова имелся даже фарфоровый заварник с изящным серебряным ситечком. В холодильнике лежали сыр и ветчина: можно было сделать бутерброды к чаю.

Степан, уже с заклеенным пластырем ухом, пришел на кухню не с пустыми руками: принес бутылку хорошего армянского коньяка и лимон, которые, видимо, достал из сумки.

Глеб одобрительно кивнул.

— Сейчас вот только руку себе перевяжу и приступим, — сказал он.

— Давай лучше я, — с готовностью предложил Степан и действительно сноровисто забинтовал руку.

— Да ты, я вижу, мастер не только драться, но и зализывать раны, — улыбнулся Глеб.

— У тебя как, рюмки есть или стаканами пить будем? — поддерживая слегка ироничный тон хозяина, спросил Степан, кивая на бутылку коньяка.

Глеб достал из шкафчика две рюмки, Степан сполоснул их под краном и порезал лимон.

— К нему бы еще сахар и кофе свежемолотый, было бы совсем по-царски… — пробормотал Степан.

— Да, начали с зеленого чая, а кончим свежемолотым кофе, — покачал головой Глеб, доставая банку с кофе и сахарницу.

— После коньяка да кофе спать будем как убитые, — уверенно заявил Степан.

— Поверь мне, лучше спать, как живые, а не как убитые, — заметил Глеб, откупоривая коньяк и разливая его по рюмкам.

— За знакомство! — сказал Степан и, лишь пригубив коньяк, закусил его лимоном, предварительно насыпав на ломтик кофе и сахар.

Глеб, держа рюмку в руке, подошел к окну и, сделав вид, что пьет, выплеснул коньяк в стоящий на окне цветочный горшок со столетником.

— Ну что, еще по одной? — предложил Степан.

— Знаешь, — пробормотал Глеб, позевывая, — меня что-то в сон клонит. Я лучше чаю попью и пойду спать.

— Ладно, оставим на завтра, — согласился Степан.

Зеленый чай как раз успел настояться и, когда Степан разлил его в чашки, приобрел тот изумительный оливковый оттенок и тонкий аромат, которыми можно было долго наслаждаться. Но Слепой, придерживая перевязанную Степаном руку и стараясь показать, что коньяк подействовал на него усыпляюще, сделав несколько глотков, сладко зевнул и заявил:

— Устал я. Пойду спать…

— Я допью и тоже лягу, — кивнул Степан, не глядя на Слепого.

В комнате стояли два дивана. Слепой достал из шкафа и положил на один постельное белье, а сам лег не раздеваясь на второй и укрылся с головой одеялом.

Когда Степан вошел в комнату, из-под одеяла уже доносился мерный храп.

Степан не стал зажигать свет, но Слепому это никак не мешало внимательно следить из-под полуопущенных век за своим случайным гостем. Степан постоял, прислушиваясь к храпу хозяина, и направился к столу, на котором стоял ноутбук. Включив его, он уселся за стол, дожидаясь выхода компьютера на рабочий режим. Слепого это начинало забавлять: без пароля доступа к информации парень никак не получит. Нажав несколько клавиш, Степан недовольно фыркнул, выключил компьютер и принялся вытаскивать один за другим ящики стола, в которых ничего, кроме старых газет, не было и быть не могло. Но Степан, очевидно, думал иначе, поскольку, включив крохотный фонарик, просмотрел газеты и, поочередно доставая их, исследовал дно и стенки ящиков, пошарил рукой под крышкой стола.