Следы - [15]
Утром воскресенья, когда мы с Крисом и папой устроили ей экскурсию по ранчо, она сказала: «Ну, Атота!» (Она называет Криса «Атота» на публике. Какое-то время мне казалось, что она сказала «Ата-та» или «Острота», и что вообще это была какая-то шутка или интересное древнее слово. Вскоре я узнала, что она имеет в виду «Красота». Думаю, что Криса это раздражает). «Ну, Атота! — сказала она, — и подумать не могла, что ваша забавная ферма на самом деле занимается сельским хозяйством».
Да, дорогая Джуди, это дословная цитата. Словами не передать, как я рада, что в тот момент с нами не было дедушки. Дорогой отец, как и всегда, выдержал все достойно.
Он ей объяснил, что, когда наша семья переживала тяжелые времена, ему показалось весьма мудрым разбить большой огород, чтобы всех прокормить и, возможно, даже немного больше, чтобы иметь возможность продавать продукты, пока ситуация не стабилизируется. Он ей сказал, конечно, что мы до сих пор разводим крупный рогатый скот и лошадей, и что из-за войны в Южной Африке цены на скотину растут, так что скоро снова настанет время пастухов. Он так же добавил, что у нас дома теперь всегда будет семейный огород и очень большой.
Она сказала: «У вас большая семья, не правда ли?» У Ирен сахарный голосок, но вещи, которые она им произносит, как-то сразу портят его вкус.
Когда я рассказала тетушке Грасии, что Ирен сказала по поводу нашей семьи, она спросила меня, зачем я это повторяю. Она сказала:
— Мы большая семья, не правда ли, малышка.
— Тетушка Грасия, — сказала я, — да. Но мы не большой пучок сорняка, разросшийся на лучшей кочке травы.
Вот только что зашел отец, увидел, что я пишу тебе, и попросил передать сообщение. Он сказал, что твое последнее письмо его очень огорчило. Ты не должна задумываться о деньгах, если речь идет о комфорте Грега. Квилтеры, сказал он, еще не дошли до такой кондиции, чтобы экономить на своих больных. Он передает вам с Грегом свою любовь и наилучшие пожелания. Он сам напишет тебе через пару дней.
Вот в эту ночь наш дом перестал экономить. Крис настоял, чтобы мы разожгли все камины. А они просто пожирают дерево. Он сказал, что до следующей зимы должны починить отопительный котел. Возможно к следующей зиме до него что-то дойдет. Они с Ирен всем нам привезли подарки с Востока. Но если честно, пока у меня нет никакого настроения их описывать. Возможно, что когда ты получишь свой, то поймешь, почему. Думаю, что Олимпия собирается отправить тебе шерстяную шляпку, которую они ей привезли. Она красивая, но Олимпия никогда не станет носить лиловый. Дедушка был очень благодарен за Ричарда Карвела[10], когда получил долгожданную «Жизнь Линкольна» мисс Тарбелл[11].
Сейчас мне надо бежать, помогаю тетушке Грасии с ужином. Дорогие Джуди и Грег, моя любовь к вам настолько огромна, что, стоя на цыпочках, я могу дотянуться ею до звезд.
Люси.
II
19 марта 1900.
Моя дорогая, милая сестра Джуди,
Сегодня утром я обнаружила удивительную вещь. Ты знала, что Ранчо К‑2 полностью принадлежит Кристоферу? Нил говорит, что он это знал, но что для него это настолько незначительно, что уже давно и забыл. Я никогда не задумывалась об этом раньше. А если когда-то и задумывалась, то, должно быть, предполагала, что оно всем нам принадлежит одинаково. Но сегодня мне довелось услышать, как Ирен сказала Крису: «Но, Атота, ферма полностью принадлежит тебе». Казалось, что ей что-то от него было нужно, и это что-то касается нашего ранчо.
Я тут же пошла к дедушке. Думаю, что никто не осмелится оспаривать утверждение, что у дедушки самый прекрасный характер, который только может быть у человека в целом мире. Не важно, о каких великих мужах я читаю, — от Да Винчи до Мак-Кинли — я всегда прихожу к тому, что дедушка во всем их затмевает. Порой мне становится интересно, все ли из нас осознают великую честь состоять в родстве с дедушкой, и благодарны ли за это?
Сегодня, несмотря на то, что я оторвала его от нового перевода Шиллера, он принял меня королевской учтивостью. Но это не точное описание. Дедушка, думается мне, в намного более высокой степени джентльмен, чем большинство королей.
— Дедушка, — спросила я, уважая его любовь к прямоте, — действительно ли Ранчо К‑2 принадлежит кузену Кристоферу?
— Да, — последовал ответ.
И тогда, кажется, он прочитал мои мысли, так как тут же спросил:
— Но, милая, почему это должно тебя беспокоить?
Я сказала, что раз это не беспокоит его, то не беспокоит и меня; но мне просто хотелось понять.
Дедушка подвинул мне стул. Он объяснил, что кузен Кристофер был старшим сыном дяди Кристофера, поэтому он совершенно законно унаследовал все поместье. Он так же сказал, что, когда они с дядей Кристофером, а потом и с дядей Финеасом, построили второй дом, они пришли к согласию о том, что разделять родовое имение было бы неблагоразумно. Так что дедушка вместе с дядей Финеасом вложили все свои деньги в ранчо и хотели, чтобы оно передавалось по наследству. Он объяснил, что это было самое мудрое из всех возможных решений. Я уверена, что ты об этом знаешь, поэтому не буду нагружать тебя повторениями. Дедушка еще сказал, что в нашей семье ничто не делится «мое» и «твое».
