Следы на воде - [16]

Лиза тоже заметила его и весело помахала рукой. Юрась притворился, будто не увидел ее жеста, помрачнел и отвернулся.

Он постоял так несколько секунд, но, испугавшись, что потеряет из виду Лизу, обернулся и увидел, что она, тяжело ковыляя, направляется к нему. Хотел было гордо уйти, но продолжал стоять на месте: пусть не думает, что он боится Андрея. Жалость к больной, которой было трудно ходить, заставила его броситься навстречу.

— Куда ты пропал, Юрасик? — весело спросила Лиза. — Я уже соскучилась по тебе.

Юрась молчал. Уставился себе под ноги. Сердце бешено колотилось, дыхание перехватывало, и он не знал, что ответить.

— Разве некому было побеспокоиться?.. Хотя бы… — Имя Андрея застряло на языке. — Той же Даниловне, — наконец вывернулся он.

— Она заботится, — ответила Лиза. — Только у нее помимо меня хватает забот. А я уже сама выхожу…

— Даже сюда, на базар?

— Сюда меня подвезли на машине. И назад к кому-нибудь попрошусь… Тошно все время в хате сидеть.

Юрась вдруг подумал: «Уж не Андрей ли?»

«А кто же все-таки вас сюда подвез?» — вертелось у него на языке.

— Почему такой мрачный?..

— Еще… спрашиваете! — Зло блеснув глазами, он повернулся и быстро пошел прочь.

Лиза удивленно пожала плечами: «Сдурел парень! Какая муха его укусила?.. Уж не влюбился ли он в меня по уши?! Только этого не хватало!»

Она не хотела себе признаться, что и сама к Юрасю потянулась, невольно увлеченная его несмелым ухаживанием. Ведь первые дни только и скрашивал ее общество в этой глуши, куда сбежала от городской суеты, фабрики и тоски. Думала пробыть здесь недельку, устроилась в гостинице с помощью Андрея Комышана, который, правда, отговаривал, чтобы не ехала в Лиманское, — и вот застряла здесь. Да и интерес возник у нее нежданно-негаданно такой, которого она и не представляла себе. Конечно, сначала ей было приятно внимание Юрася. Это приподнимало ее в собственных глазах. Как-то по-новому посмотрела на себя.

Потом, после более близкого знакомства с Юрасем, Лиза вдруг почувствовала, что жизнь, какую она ведет, ее уже не удовлетворяет; до сих пор она тешила себя иллюзией счастья, счастья не заменишь краденой любовью. Юрась вызвал у нее острую потребность стать достойной его, и одновременно она понимала, что ее связь с Андреем, о чем она не могла рассказать, возводила между ними непреодолимую стену. Это ее угнетало, она доходила до отчаяния, измотанная противоречивыми чувствами.

«Бог с ним, с этим мальчиком», — подумала отреченно Лиза и оглянулась: не видел ли кто этой сцены? Осторожно держа узелок с творогом, она поковыляла к гостинице проведать Даниловну.

9

Совхозный диспетчер Иван Васильевич Чайкун заглянул к Комышанам поздно вечером и никого, кроме старой Комышанихи и Насти, не застал. Андрей отправился на дежурство, а Юрась куда-то запропастился еще после обеда. Впрочем, Ивану Васильевичу только Настя и нужна была, хотя сразу он этого не сказал. В расстегнутом пиджаке, который не сходился на животе, насупленный, он сидел в светлице и оглядывался, словно впервые здесь очутился. Когда Порфирия Авксентьевна вышла на подворье, он еще какое-то время молчал, уставясь на свои запыленные ботинки, разглядывая над столом семейные фотографии Комышанов, наклеенные на большой картон.

— Дядька Иван, — проговорила Настя, которой надоела эта игра в молчанку. Она сидела на диване и зашивала мужу куртку. — Андрей не скоро будет. Поехал на ночь.

— Знаю, — наконец заговорил гость. — У меня к тебе разговор, а не к Андрею.

— Так говорите. — Настя положила куртку возле себя и скрестила руки на груди.

— Пошла бы помогла Ирке… Завтра разрешат похоронить Петра…

— Я уже была у нее…

— Мы на тебя зла не копим, хотя ты и за этим Комышаном, — начал издалека Чайкун.

— Дядька Иван!.. — Настины глаза сердито блеснули. — Снова за рыбу гроши! Сколько лет толчете!

Она хорошо помнила, как отец ни за что не хотел отдавать ее за Андрея. «Комышаны голодранцы, бродяги, цыгане!» — кричал он на дочку. Даже из дому не выпускал, когда поблизости похаживал стройный чернявый Андрей. Только и Настин характер был под стать отцовскому — упрямый. А главное — Андрей! При мысли о нем начинало колотиться сердце, от поцелуев кружилась голова и подкашивались ноги. Кончилось все тем, что однажды, когда отец был в поле, Андрей позвал ее, посадил в машину и отвез в Белозерку в загс. В родной дом она больше не вернулась. Только после смерти отца Чайкуны снова понемногу признали ее.

— Хорошо хоть своих не забываешь. И мы тебя родней считаем…

Иван умолк, и Настя терпеливо ждала, когда он опять заговорит, она догадывалась, о чем пойдет разговор.

— Теперь у Ирки двое сирот, — вздохнул Иван Васильевич. — До ума не доведет. Она тебе все же сестра, мало ли что двоюродная…

— Горе ты, горе… — покачала головой Настя.

— Андрей все время гонялся за ним… И в ту ночь был на воде… с ружьем, — добавил он. — Вот так, дорогая племянница. Посчитался твой Андрей с ним.

— Не был тогда Андрей на воде.

— А где?

— Где?! — Настины мысли заметались, разбежались. А в самом деле, где? Говорил, что ездил в Херсон и там начальник послал его на ночь в Гопри. Вдруг наврал? Она запнулась на мгновение.