Следы на воде - [95]

– Да, - ответил я, улыбнулся и утвердительно кивнул головой. - Честно говоря, я уже плохо помню, что я тогда тебе наплёл. Я просто был не в себе.

– Серёжа! Серёженька! Прости меня! Я тогда... Я тогда тебя очень сильно обидела! Прости! Прости пожалуйста!!!

Она посмотрела на меня таким взглядом, что во мне что-то как будто перевернулось.

– Знаешь, - быстро затараторила она. - Я потом хотела тебя найти, но ты уехал в училище. Я даже приезжала в Одинцово, но меня к тебе не пустили. Сказали, что посещения запрещены. Я несколько раз пробовала, но бесполезно! Тогда я стала ждать пока ты не вернёшься. Ты ведь должен был вернуться летом! Хотя бы ненадолго. Я даже сторожа на твою дверь поставила! Но ты не приехал... А потом я узнала, что ты уехал учится в Таллин. Ну почему, почему ты не заехал домой?

– Так получилось, - сказал я виновато. - Просто подумал, что не стоит приезжать, чтобы прощаться.

– Дурак! - только и сказала Мила. - Дурак... но я... я всё равно люблю тебя...

В глазах Милы стояли слёзы. Я посмотрел на неё и это получилось как будто само собой. Я подвинулся к ней ближе и обнял её. Я гладил её по голове, волосам, спине и говорил:

– Мила! Миланька! Теперь всё будет хорошо! Я ведь сделал тебе предложение! Я люблю тебя! - последние слова, как будто сами слетели с моих губ.

Мила прижалась ко мне всем телом, и заплакала ещё сильнее, говоря сквозь слёзы:

– Правда?! Ты правда меня всё ещё любишь? Я тебе правда нужна?

– Да! Да!! Да!!! - ответил я с жаром, - Ты мне нужна! Я тебя люблю, Мила!

Так продолжалось ещё несколько минут. Наконец, Мила успокоилась и сказала уже не плача:

– Я дура, да? Разревелась, как маленькая. Прости!

Она опустила глаза, а потом подняла на меня взгляд и я почувствовал как моё сердце заколотилось в десять раз сильнее. Мила улыбнулась мне, потом лицо её посерьёзнело, наши лица оказались совсем близко и она вдруг прикрыла глаза. Её губы просто манили меня, и я коснулся их своими губами. В этот момент Мила обвила меня руками и прижалась своими губами к моим, приоткрыв немного рот.

Мы первый раз поцеловались по-настоящему.

Не знаю как долго это продолжалось, даже не скажу сколько раз мы поцеловались, но в конце концов, всё закончилось. Мы просто сидели на полу, и обнимали друг друга. Мила улыбалась и больше не плакала:

– Теперь ты мой! - сказала она с весёлыми и игривыми нотками в голосе. - Мой! Мой! Мой!

– Мила... - только и смог сказать я. В голове у меня постепенно прояснялось. - Может быть пора выйти? Думаю нас уже заждались.

Я встал и подал Миле руку:

– Ваше Высочество?

– Да, князь! - ответила она, беря меня за руку и поднимаясь. - Пойдёмте!

Когда мы вышли из комнаты обе бабушки всплеснули руками.

– Пресвятая Дева! Миланька! - проговорила Императрица. - На кого ты похожа!

– Милая, ты как будто с пожара! - воскликнула моя бабушка. - С тобой всё в порядке?

– Быстро, быстро приведите её в порядок! - сказала она одной из присутствующих фрейлин.

Вид у Милы и правда был кошмарный. Растрёпанные волосы, сажа на лице, платье в нескольких местах прожжено. Я выглядел гораздо лучше. Всего лишь несколько пятен на костюме и всё.

Милу увели куда-то, а Императрица сказала мне:

– Князь, я собрала небольшую пресс-конференцию, чтобы объявить о вашей помолвке. Постарайтесь ничего не испортить! Журналисты уже ждут.

– Хорошо, Государыня! - сказал я. - Что я должен им сказать?

– Об этом подумайте сами, князь! - сказала Императрица строго. - Просто, постарайтесь не вызвать ещё одного скандала.

– Я постараюсь, Государыня! - ответил я самым искренним голосом на который был способен.

В этот момент вернулась Мила. Её платье было совершенно новеньким, волосы уложены в красивую сеточку, а сажа с лица исчезла.

– Пойдёмте! Нас уже ждут! - сказала Императрица, и двинулась к дверям.

Мы прошли куда-то вниз по коридорам и переходам, и оказались в довольно большом зале. У левой стены обнаружилось небольшое возвышение, на котором стояла трибуна, а сам зал был примерно наполовину заполнен журналистами.

Императрица поднялась на возвышение и встала перед трибуной. Все замерли.

– Я собрала всех Вас здесь, - начала она, - для того чтобы с радостью объявить о помолвке моей внучки Великой княжны Миланы и молодого князя Михайлова.

– Дети мои, - проговорила она обращаясь к нам. - Выйдите к нам, пожалуйста!

Мы с Милой вышли к журналистам, встали на возвышение и замерли. Честно говоря, я первый раз оказался перед такой большой толпой представителей прессы.

Из толпы послышались крики. Нам на перебой пытались задать вопросы. Императрица подняла руку и в зале снова наступила тишина.

– По одному пожалуйста! - сказала она. - Вот вы!

Императрица указала на женщину, стоявшую слева от возвышения, и одной из первых поднявшей руку.

– Императорский Вестник! - громко сказала женщина. - Скажите князь, Ваше признание на балу было очень неожиданным. Чем оно было вызвано? Это любовь с первого взгляда?

– Нет, - ответил я. - Я давно знаю принцессу Милану, мы выросли вместе. И я давно испытывал к ней сильные чувства, а вот сейчас признался ей в них.

Мои слова вызвали целый шквал новых вопросов. Известие о том, что я оказывается знаю Милу с детства вызвало просто фурор. Нас стали спрашивать, о том не судьба ли это, и тому подобную чушь.