Следующая пандемия. Инсайдерский рассказ о борьбе с самой страшной угрозой человечеству - [48]
В 1999 году Хэтфилл перешел на работу в компанию Science Applications International Corporation, выполнявшую контракты для военных и ЦРУ. Там он устраивал презентации для местных сотрудников службы государственной безопасности, призывая повысить готовность к биологической атаке. Еще он написал роман (оставшийся неопубликованным), герой которого – прикованный к коляске инвалид – атаковал конгресс бактерией чумы.
Через месяц после атаки письмами со спорами сибирской язвы молекулярный биолог Барбара Хэтч Розенберг, преподаватель наук об окружающей среде и медико-санитарных дисциплин Университета штата Нью-Йорк в Перчейзе и председатель Федерации рабочих групп американских ученых по биологическому оружию, заявила на конференции по биологическому и токсинному оружию в Женеве, что сибирская язва в конвертах почти наверняка получена из американской оборонной лаборатории. Она отстаивала теорию, что рассылкой спор занимался кто-то из своих, ученый, «обладавший необходимыми навыками, опытом работы с сибирской язвой, имевший свежую прививку от этой болезни, криминалистическую подготовку и доступ к Медицинскому исследовательскому институту инфекционных заболеваний армии США и биологическому оружию [намек, но не конкретное указание на Хэтфилла] в рамках секретной, нелегальной программы США по разработке биологического оружия». Она была совершенно не права, но теория «внутренней работы» набирала обороты.
В присутствии телекамер агенты ФБР провели обыск в квартире Хэтфилла и не обнаружили там ничего примечательного. Однако в его машине лежала нарисованная от руки карта лесистой местности с несколькими родниковыми озерами всего в нескольких километрах к северо-западу от Форт-Детрика. Агенты с собаками-ищейками прочесали муниципальный лес Фредерика – массив площадью 28 квадратных километров, но нашли только прозрачную пластиковую коробку с отверстиями большого диаметра. Появилась версия, что Хэтфилл заходил на мелководье и клал споры сибирской язвы в конверты, используя эту коробку в качестве частично погружаемой герметичной камеры. Прямо скажем, немного натянуто.
Впрочем, тем же вечером ABC World News поведала об этом расследовании как о серьезном прорыве. Именно в этой передаче Хэтфилла впервые публично назвали подозреваемым. Незадолго до этого он устроился на работу в Университет штата Луизиана с зарплатой в 150 тысяч долларов в год и должен был учить сотрудников служб безопасности реагировать на терроризм. Университет быстро расторг с Хэтфиллом договор, а обвинений становилось все больше.
Николас Кристоф, колумнист New York Times, написал пять статей на тему расследования, в которых отмечал, что у подозреваемого была свежая прививка от сибирской язвы и возможность сделать сибирскую язву благодаря практическим навыкам работы с возбудителями, применяемыми в биологическом оружии, – все это было неправдой. Еще до того, как ABC News раскрыла имя Хэтфилла, Кристоф намекал, что Хэтфилл – загадочный «мистер X», применивший сибирскую язву против чернокожих граждан Зимбабве. Позже под присягой журналист признался, что многое в его репортажах было основано на слухах.
Пятого ноября я решил отдохнуть от всего этого безумия и на некоторое время поехал домой. Вернувшись 16-го числа, я встретился с представителями Агентства по охране окружающей среды – нам предстояла трудная работа по очистке здания имени Харта, уже давно закрытого и огороженного кордоном, вместе с составлением всевозможных отчетов и другой канцелярщиной. Впоследствии мы накрыли здание гигантским тентом (помните Уолтера Уайта?) и обработали его диоксидом хлора. Оно откроется лишь 22 января 2002 года.
В тот же день, 16 ноября, команда ФБР, сортировавшая 280 ящиков с попавшими на карантин письмами, обнаружила письмо с сибирской язвой, адресованное сенатору Лихи. На конверте также стоял штамп об отправке из Нью-Джерси 9 октября, но по недосмотру письмо попало в почтовое отделение Государственного департамента в Стерлинге в штате Вирджиния.
Почтовая служба США тогда начала внедрять метод электронно-лучевой обработки для обеззараживания отправлений. На первых порах с этим немного переборщили, и некоторое время система сбоила, но потом темпы сбавили и ограничились проверкой писем, адресованных в государственные учреждения.
К этому времени мы знали о 22 случаях сибирской язвы – поровну ингаляционной и кожной формы – и пяти смертях. Любопытно, что двое умерших не были напрямую связаны ни с целью атаки, ни с доставкой почты. В конце октября от ингаляционной формы сибирской язвы скончалась Кэти Нгуен, иммигрантка из Вьетнама, работавшая в кладовой больницы в Бронксе. Ей был 61 год. Следов бактерии не нашли ни на ее рабочем месте, ни в квартире. Три напряженных дня в Нью-Йорке рассматривали возможность сбора смывов в метро – подземку считали потенциальным источником контакта. Обсуждалась даже идея проведения общегородской профилактики. Мы предельно усилили мониторинг, но других случаев обнаружено не было. Однако мы ни на секунду не забывали об опасности, с которой столкнулись.
Двадцать первого ноября от ингаляционной формы сибирской язвы скончалась Оттилия Лундгрен, вдова из Оксфорда в штате Коннектикут. Ей было 94 года. Анализы выявили заражение сортировочных машин в почтовом отделении Коннектикута, где обрабатывали массовую рассылку для почтальона, обслуживавшего миссис Лундгрен. Если споры перелетали с конверта на конверт, они наверняка могли попасть кому-нибудь в легкие. Вероятно, женщина оказалась в числе тех немногих, кому для смертельной болезни достаточно всего одной споры.
