Следствием установлено - [6]

Внесла свой вклад в строительство России и собирание земель под российской короной и императрица Екатерина Великая, присоединив к Российской Империи Крым на юге и территории Речи Посполитой, ранее входившие в Киевскую Русь, на западе, а также далекую заокеанскую Аляску, расположенную не только на другом континенте, но и в другой части света. И ее внук — Александр I был собирателем земель, присоединив к Империи Закавка-зье.

Кто же отдавал соседям российские земли и почему? Вполне уместно возникал такой вопрос не только у начальника ОМ-6, но и у любого россиянина, хоть немного интересующегося историей своего Отече-ства.

В 1846 году американскую Аляску, в освоение которой немало приложил сил и труда наш земляк Шелихов Григорий Иванович, уроженец города Рыльска, потомственный купец, путешественник, мореплаватель и промышленник, император Николай I продал американскому правительству. Продал, или, как сообщает народная молва, сдал в аренду сроком на 200 лет, в связи с тем, что не хватало экономических, политических, дипломатических, а главное, военных ресурсов, чтобы удержать ее в составе российской короны, как утверждают большинство историков. Возможно, и так, а, возможно, просто не хватило русскому императору Николаю I здравомыслия и практической дальновидности, так необходимых всем правителям и во все времена.

По итогам проигранной русско-японской войны другой император России, Николай II вынужден был отдать японцам половину острова Сахалин, возвратить которую удалось только в 1945 году.

После Октябрьской революции 1917 года, гражданской войны и интервенции, при правительстве, возглавляемом Лениным, из России вышли Финляндия и прибалтийские республики. Советская Россия лишилась часть земель на западе, отошедших к Польше и Румынии.

Но в 1939–1940 годах советскому правительству, возглавляемому Иосифом Виссарионовичем Сталиным (Джугашвили) удалось большинство отошедших от России в годы революции, гражданской войны и интервенции территорий, за исключением Финляндии, возвратить в лоно России, переименованной по политическим и идеологическим соображениям в СССР — Союз Советских Социалистических Республик. Сталин, конечно, не был «голубем» и кровушку людскую лил похлестче царей Ивана Грозного и Петра Первого, которых, кстати, он почитал и считал при-мером для любого государственного деятеля, но страну собрал и земли Отечества не разбазаривал.

Зато земляк курян — Никита Сергеевич Хрущев — в 1954 году одним росчерком пера перевел Крымскую область из юрисдикции РСФСР, считай, Российской Федерации, под юрисдикцию братской Украине, или УССР, как в то время она сокращенно именовалась. Вот такой барственный жест он сделал в честь дня рождения своей жены Нины Петровны — уроженки Украины. Правда, обставлено это было как благородный жест Российской Федерации в отношении «братской Украинской Советской Социалистической Республики в честь 300-летия воссоединения Украины с Россией и как «свидетельство безграничного доверия великого русского народа украинскому».

У земляка не хватило государственной прозорливости, когда он «добровольно и безвозмездно» отдавал Крым Украине. Но мог ли он даже в кошмарном сне увидеть такое, что единое государство, СССР, вдруг расползется на его составные — союзные республики, да еще как расползется?! Не мог, но был обязан! Ведь он был не какой-то пастух из Калиновки, а первое лицо государства. Чего не мог он знать, чего не мог предвидеть, так это того, что какой-то полупьяный «государственный муж», называющий себя россиянином Ельциным, в белорусской Беловежской Пуще легко откажется и от Крыма, добытого в российскую корону русскими солдатами, и от других российских земель, которые никогда не собирал. Этого, он, конечно, предвидеть не мог, ибо был простым смертным.

Таким образом, последователь Никиты Хрущева, а также демократ и «мировой благодетель», Ельцин не только земли российские направо и налево разбазаривал, причем не виртуально, как сделал это Хрущев, а конкретно, официально и бесповоротно. Не побоялся Ельцин, этот самый демократичный демократ всех времен и народов, народной молвы, то есть молвы демоса, не побоялся, что будет «ославлен» на «весь мир» и на века. Впрочем, что ему народная молва, когда он, как уже говорили, крови людской не боялся. Еще бы ему какой-то молвы бояться. Это своя кровь дорога, а чужая же — водица…

В стране миллионы, десятки миллионов были недо-вольны действиями Ельцина, но эти десятки миллионов были разобщены, и их голос и их боль никто из власть предержащих даже слышать не хотел. Зато голоса «демократических» прихвостней и лизоблюдов, подхалимов всех мастей и званий, целыми сутками трещали с экранов телевизоров, из динамиков радиоприемников. Это прикупленные долларами журналисты взахлеб пели хвалебные дифирамбы Ельцину и его разрушительной политике, без зазрения совести черное называя белым, а белое черным. Какое дело им было до великой страны и до его народа — тут бы успеть «бабки», зеленую «капусту», как на их же собственном сленге именовались доллары, рубить… Время от времени к ним присоединялись деятели отечественной эстрады, также понимающие толк в приятном шелесте и хрусте зеленых банкнот, а потому на все лады расхваливавшие свободу слова и избавление от «совковости». И только большинство ученых, писателей, классиков театра и кино, то есть, людей думающих, совестливых, так и не научившихся «путать» белое с черным, не поддавшихся «вирусу «политического дальтонизма, хранили молчание. Возможно, они бы его не хранили, ибо умели и могли что сказать, но им никто доступа к СМИ не давал. А если отдельным и удавалось прорваться к микрофону, то киселеподобные, сванидообразные и иные прочие, на них похожие, сразу же «выливали» на их головы ушаты помоев. Эти журналисты присвоили себе право «ничтоже сумняше» по любому вопросу давать «единственно верный» ответ и суждение.